Обращает на себя внимание и последовательность основных этапов этого «государственного строительства». Вначале упорядоченная территория, находящаяся под покровительством богов, отделяется от внешнего мира, где властвуют силы хаоса (противники богов — асуры и противники царя). Пространство воспринимается как неоднородное и внутри государственных границ — наиболее сакральным является центр (столица), а в столице — царский дворец. Согласно тем же предписаниям, город, как правило, представляет собою квадрат, четко ориентированный по сторонам света. Каждое из основных и промежуточных направлений находится под охраной определенных божеств. Заселение города происходит таким образом, что брахманы занимают северные кварталы, кшатрии — восточные, вайшьи — южные, а шудры — западные. Следовательно, при движении «по солнцу» иерархия варн — от брахманов до шудр — не нарушена, а благоприятные стороны света отданы высшим варнам, неблагоприятные — низшим.
Аналогичным образом городское население размещается и по профессиям, так что представители чистых ремесел (например, изготовители венков и благовоний) оказываются на севере или востоке, а, скажем, продавцы мяса, проститутки, кузнецы — на юге или западе. Точно так же распределяются хозяйственные помещения царского комплекса («внутреннего города»), придворные и слуги правителя. Главное, о чем заботится составитель шастры, — строгое соблюдение иерархии, т. е. неоднородности центра и окраин, севера и юга и т. д. [20]
Выбор царем территории своего царства представляет собою чистую фантастику, а строительство города кажется более реальной процедурой. Однако и здесь нетрудно заметить, что правила отнюдь не рассчитаны на буквальное исполнение, ибо содержат множество противоречий. Достаточно сказать, что, по индийским представлениям, все ремесленники принадлежали к варне шудр и, следовательно, они не могли распределяться по разным сторонам света, будучи в то же время сосредоточены в западной части города. Автор шастры не замечает подобных противоречий потому, что он вовсе не составляет проект, по которому на самом деле будут строиться города. Его задача — дать классификацию построек и жителей (по варновому составу, по профессиям и т.д.) в соответствии с принятой в ритуале моделью (центр — окраина, обход слева направо, начиная с севера, и пр.).
Сравнение подобного рода «политических трактатов» с ритуальными сутрами позволяет говорить о том, что древние индийцы воспринимали как в принципе однотипные структуры — дом, могилу, дворец, храм, город, государство. Каждая из них воспроизводила в тех или иных размерах и формах Космос. Можно отметить также, что схема любого из перечисленных объектов отождествлялась с телом человека и возводилась к той первоначальной жертве гигантского Пуруши, из которой возник весь мир. Подобного рода антропоморфная образность, весьма характерная для шастр любого содержания, восходит к тем же самым древнейшим ритуалистическим представлениям. В общей форме можно сказать, что без их изучения историк не в состоянии правильно интерпретировать смысл, содержание и значение подавляющего большинства санскритских источников. В этом, а не только в деталях бытовой культуры, состоит интерес ритуальных книг Древней Индии для современного исследователя.
В настоящей книге описываются те санскары, которые в совокупности составляют полный круг жизни ортодоксального индуиста, «дваждырожденного», главным образом брахмана. Наряду с этим, как уже было сказано, есть и иные домашние обряды — годичного цикла, сезонные (преимущественно земледельческие и скотоводческие), а [21] также ежедневные. Последним в конце древности и в средние века посвящены были обширные компендии. Об обрядах дневного цикла небесполезно будет рассказать, так как, во-первых, многие из них еще сохраняют актуальность, а, во-вторых, некоторые детали санскар не вполне ясны без знания повседневной обрядовой практики.
День благочестивого «дваждырожденного» начинался еще до восхода солнца. Брахманский ученик, если солнце застало его в постели, весь день должен был поститься и замаливать свой грех. Проснувшись, мокрыми пальцами он проводил по глазам, читая мантру из «Ригведы»: «Удали от нас тьму». Согласно позднейшему обычаю, магическим способом обеспечить себе долгую жизнь считалось повторение на восходе имен Наля и Дамаянти, Рамы и Ситы, Ханумана, Кришны и других эпических героев. Большое значение придавалось разнообразным приметам — увидеть в момент пробуждения корову или ученого брахмана — хорошо, а вдову или неприкасаемого — дурной знак.