На протяжении почти полуторатысячелетнего периода (II в. до н.э. по XIV в н.э.) в тюркских и монгольских каганатах, ханствах и империях ежегодно в государственном масштабе устраивались грандиозные общественные моления — приношения жертвы Великому Духу Неба — Тэнре. Возглавляли эти моления Духу Неба Тэнре сами каганы, ханы, т.к. власть кагана считалась дарованной Тэнре, а поэтому он представлял в государстве первосвященника как для народа, так и для вельмож.
В начале лета, в указанное каганом время, в орду ( в столицу) съезжались племенные вожди, беки, знатные полководцы и нойоны и т.д. Вместе с каганом (ханом) они отправлялись на священную гору, чтобы принести жеребенка в жертву Великому Тэнре. Моления Тэнре в этот день проходили по всему государству. На священные горы, долины, речки, озера и источники съезжались тысячи людей из близлежащих аулов и городов. Это было впечатляющее зрелище. Возле берез на священных землях горели десятки тысяч костров, где в жертву приносили лошадей, овец, ягнят. Целью моления было испрашивание урожая, благополучия на скот, хороших удоев молока, здоровья и разума людям, помощи в справедливом деле. Заканчивались они общим праздничным пиршеством, весельем, различными играми, состязаниями, скачками. К сожалению, у современных татар остались лишь эта материальная часть праздника (сабан-туй).
Письменные свидетельства об алтайских народах, особенно о тюрках Центральной Азии, не только фиксируют широкое распространение поклонения Тэнре как высшему божеству, но и подчеркивают торжественность церемонии жертвоприношений. О большой роли культа Тэнре у тюрков и монголов в прошлом свидетельствует и сохранение его древнего названия у современных народов, даже у тех из них, которые приняли ислам, ламаизм, христианство.
С отречением тюркских и монгольских ханств от религии своих предков (тэнгрианства) и принятием мировых религий прекратились грандиозные общетюркские моления Тэнре в государственных масштабах. В такой обстановке получили преимущественное развитие местные родоплеменные моления. Обрядовая сторона моления Тэнре стала ослабевать, а затем исчезать и превращаться в пережиток.
Зафиксированные у древнетюркских народов ритуалы в прошлом имели свои различные функции. И поэтому обрядовые действия различны. Одни сопровождались жертвоприношениями, другие ограничивались только молениями. Коллективное обрядовое действие (ритуал) жертвоприношения Тэнре производилось в виде акта первотворения. Ритуал был направлен на воссоздание Космоса в самой священной точке его пространства — у мирового дерева. Ритуал осуществлялся весенним утром в месте, соотносимом с центром: на горе у четырех священных берез. В ритуале акцентрировался восток: в этом направлении от деревьев разжигался большой, священный огонь. Кроме того, восток, весна и утро соотносились с началом пространства и времени, с местом и временем восхода Солнца. Восток становился в ритуале точкой отсчета при “создании” мира. Далее, постепенно продвигаясь по направлению солнца, возносили моление каждой горе, каждой реке, не только тем, которые видны, но и тем, которых не видно, но где они были. Путем произнесения названий гор, рек т.д. происходило символическое создание пространства. Оно “наполнялось” объектами по направлению от центра к периферии. Воссоздание Космоса осуществлялось по цикличной схеме — люди поочередно обращались к сторонам света и замыкали земной круг. Поскольку движение происходило по ходу солнца, тем самым замыкался круг времен. Таким образом, в ритуале происходило создание и освоение пространства, подкрепляемое вещественно. В начале обхода сторон света к восточной березе привязывали веревку. Совершив полный круг, ее притягивали через остальные березы и другим концом привязывали за крайнюю западную березу. Натянутая между четырьмя березами веревка зримо воспроизводила схему замкнутого пространства, имеющего границу —- залог стабильности, устойчивости. Та же символика семантического центра, замкнутого четырехугольного пространства, определяла формы многих ритуальных сооружений: “поминальных оградок” древних тюрков. В мифологической традиции мир надежен, если одни и те же координаты подтверждаются для всех его сфер. Он становится повторяемым, воспроизводимыми и, как следствие, — подвластным людям.