Столы на радостех.
И все ли князи-бо́яра,Могучие богатыриИ гости званыя,Пять сот донских казаков60 Пьют-едят, потешаются,Зелено вино кушают,Белу лебедь рушают,А един не пьет да не естЦарской гость дорогой,65 Мастрюк Темрюкович,Молодой черкашенин.И зачем хлеба-соли не ест,Зелена вина не кушает,Белу лебедь не рушает?70 У себя на уме держит:Изошел он семь городов,Поборол он семьдесят борцовИ по себе борца не нашел.И только он думает,75 Ему вера поборотися естьУ царя в каменной Москве,Хочет царя потешитиСо царицею благоверноюМарьею Темрюковною,80 Он хочет Москву загонять,Сильно царство Московское.Никита РомановичОб том царю доложил,Царю Ивану Васильевичу:85 «А и гой еси, царь-государь,Царь Иван Васильевич!Все князи-бояра,Могучие богатыриПьют-едят, потешаются90 На великих на радостех,Один не пьет, не естТвой царской гость дорогой,Мастрюк Темрюкович,Молодой черкашенин —95 У себя он на уме держит,л. 8 об. Вера поборотися есть,Твое царское величество потешитиСо царицею благоверною».Говорит тут царь-государь,100 Царь Иван Васильевич:«Ты садися, Никита Романович,На добра коня,Побеги по всей Москве,По широким улицам105 И по частым переулачкам».Он будет, дядюшкаНикита Романович,Середь Урья Повол[ж]скова,Слободы Александровы, —110 Два братца родимыеПо базару похаживают,А и бороды бритые,Усы торженые,А платья саксонское,115 Сапоги с рострубами,Аб ручку-ту дядюшке челом:«А и гой еси ты, дядюшкаНикита Романович,Ково ты спрашиваешь?120 Мы борцы в Москве похваленые.Молодцы поученые, славные!»Никита РомановичПривел борцов ко дворцу,Говорили тут борцы-молодцы:125 «Ты, Никита Романович,Ты изволь об том царю доложить,Смет(ь) ли н[а]га спуститьС царским шурином,И смет(ь) ли ево побороть?».130 Пошел он, Никита Романович,Об том царю доложил,Что привел борцов ко дворцу.Злата труба протрубелаВо полате белокаменной,135 Говорил тут царь-государь,Царь Иван Васильевич:«Ты, Никита Романович,Веди борцов на двор,На дворец государевой,140 Борцов ученыех,Молодцов похваленыех,И в том им приказ отдавай,Кто бы Мастрюка поборол,Царскова шурина,145 Платья бы с плеч снялДа нагова с круга спустил,А нагова, как мать родила,А и мать на свет пустила».Послышал Мастрюк борцов,150 Скачет прямо МастрюкИз места большева,Из угла передневаЧерез столы белод[у]бовы,Через ества сахарныя,155 Чрез питья медяныя,Левой ногой заделЗа столы белодубовы.Повалил он тридцать столовДа прибил триста гостей:160 Живы да не годны,На карачках ползаютПо полате белокаменной —То похвальба Мастрюку,Мастрюку Темрюковичу.165 Выбежал тут МастрюкНа крылечка красное,Кричит во всю голову,Чтобы слышел царь-государь:«А свет ты, вольной царь,170 Царь Иван Васильевич!Что у тебя в МосквеЗа похвальные молодцы,Поученые, славные?На ладонь их посажу,175 Другой рукою роздавлю!».С борцами сходитсяМастрюк Темрюкович,л. 9 Борьба ево ученая,Борьба черкасская,180 Колесом он бороться пошел.А и малой выступаетсяМишка Борисович,Смотрит царь-государь,Что кому будет божья помочь,185 И смотрят их борьбу князи-бо́яраИ могучие богатыри,Пять сот донских казаков.А и Мишка БорисовичС носка бросил о землю190 Он царскова шурина,Похвалил ево царь-государь:«Исполать тебе, молодцу,Что чиста борешься!».А и Мишка к стороне пошел, —195 Ему полно боротися.А Потанька бороться пошел,Костылем попирается,Сам вперед подвигается,К Мастрюку приближается.200 Смотрит царь-государь,Что кому будет божья помочь.Потанька справился,За плеча сграбился,Согнет корчагою,205 Воздымал выше головы своей,Опустил о сыру землю:Мастрюк без памети лежит,Не слыхал, как платья сняли.Был Мастрюк во всем,210 Стал Мастрюк ни в чем,Ожерелья в пять сот рублевБез единые денежки,А платья саксонсковаСнял на три тысячи —215 Со стыду и соромуО карачках под крылец ползет.Как бы бела лебедушкаПо заре она прокликала,Говорила царица царю,220 Марья Темрюковна:«Свет ты, вольной царьИван Васильевич!Такова у тебя честь добра́До любимова шурина?225 А детина наругается,Что детина деревенской,Почто он платья снимает?».Говорил тут царь-государь:«Гой еси ты, царица во Москве,230 Да ты, Марья Темрюковна!А не то у меня честь во Москве,Что татары-те борются,То-то честь в Москве,Что русак тешится!235 Хотя бы ему голову сломил,Да любил бы я, пожаловалДвух братцов родимыех,Двух удалых Борисовичев».