Во втором веке н. э. судьбу их народа изменил великий человек, сумевший благодаря своим выдающимся способностям подняться с самого низа. Звали его Таншихай, мать родила младенца, пока её муж три года отсутствовал дома, служа хунну. Вернувшись, он услышал историю, что его жена, открыв рот в грозу, проглотила градинку и от этого родила сына. Легковерным простаком этот воин не был, история умалчивает, как долго он лупил супругу, но ребенка не признал, и Таншихая воспитала родня жены. Удивительно, но его, лишенного поддержки рода, за храбрость и выдающиеся таланты, уже в 14 лет выбрали старейшиной. Собрав многочисленную дружину, с её помощью этот мальчик сумел подчинить своей власти все роды, так в 155 году возникла сяньбийская держава.
Юность отважна и жестока, не думает о последствиях и легко льет кровь, свою и чужую. Таншихай сделал ставку на молодежь, и к нему со всей степи стекались такие же безбашенные юнцы, как сяньби, так и хунну.
В период с 155 по 166 годы его войско на севере победило рыжебородых великанов динлинов, загнав их за Саяны. Те потерпели такой разгром, что с этого времени их имя исчезает из истории, а земли начинают заселять монголоиды. На западе Таншихай громит усуней и преследует хунну, захватывая огромные территории их бывших владений до Урала; его держава пустынных степей, гор, лесов и соляных озер протянулась на 6,5 тысяч километров.
Таншихай разделил свою основанную на военной демократии орду на три части — центр и два крыла, поставив во главе своих помощников, которых выбирал не за знатность рода, а по способностям и храбрости. Он не принял титул шаньюя, ему не нужны были никакие звания, имя Таншихая и так гремело по всей степи и уже многие верили рассказам о его божественном происхождении.
Начиная с 158 года, отряды удальцов Таншихая опустошают северный Китай, многие южные хунну и ухуани, недовольные гнетом китайской бюрократии, переходят на его сторону. Восемь лет спустя, измученное набегами китайское правительство предлагает ему титул царя-вана, руку принцессы и возобновления договора мира и родства. Таншихай отказывается вступать с ними в переговоры.
Тогда в степь отправили войско, в 177 году, пыля тремя змеящимися колоннами, оно поползло на север. Сяньби наголову разбили все три части, от этого поражения Китай долго не мог оправиться.
На его севере теперь столетиями хозяйничали кочевники, переселившиеся из «суровых степей на теплые луга берегов Желтой реки». В 181 году в возрасте сорока лет Таншихай умирает (возможно отравлен), вскоре в кровавых склоках разваливается и построенная на его личном авторитете держава.
ПОБЕГ НА ЗАПАД
В середине второго века, окруженные со всех сторон врагами непримиримые северные хунну, спасая свою свободу, устремились на Запад. Покидая родные места, они бросали на произвол судьбы стада, повозки, кочевья и семьи. Низко поклонившись старикам, прыгали в седла, с места в карьер бросая коней, ударяя пятками в тугие крупы; не оглядываясь, у юных по окаменевшим скуластым лицам катились слезы. Прощаясь с сынами, старенькие матери круговыми движениями рук благословляли их вслед, призывая милость Тэнгри.
Беглецам предстояла долгая, полная страданий и лишений дорога. Они ломали в кровавых схватках сопротивление диких племен преграждающих путь, насмерть резались в арьергардных боях с преследующими их сяньби, добивая раненных товарищей и бросая отстающих. День за днем они не покидали седел, на ходу перескакивая на заводных лошадей, питаясь вяленой кониной, распаренной под потником, или рвали зубами полусырое мясо, добытое охотой на коротких стоянках.
За несколько лет, в жестокой борьбе сумев преодолеть тысячи километров, хунну остановились в приуральских степях. От своих преследователей сяньби они смогли оторваться только в Волго — Уральском междуречье.
Остатки орды хунну напоминали волка, вырвавшегося из истребившей его стаю облавы, израненного и истощенного, тяжело дышащего, с вывалившимся из пасти от смертельной усталости языком, рваная шкура обтягивала выпирающие ребра.
В западные степи смогли пробиться не более десяти тысяч, верхом, с малочисленными заводными лошадьми и немногими молодыми женщинами, последовавшими за своими возлюбленными.
Но это был отборный народ, закаленный и спаянный многомесячным отступлением, где выживали только самые сильные и выносливые.
В приуральских степях их приняли угры, ну как приняли, сплоченные чужаки просто заставили их разрозненные племена потесниться и поделиться женщинами. В степном раздолье орда пришла в себя и приумножилась, покрытый шрамами лютый матерый зверь обзаводился новой стаей.