Две сотни лет в истории об хунну не было вестей, когда они в 350-х годах начали борьбу с аланами, это был уже другой, одичавший народ и звались они гуннами. Они забыли не только о китайских шелках, фарфоре и сладком просяном печенье, теперь они не занимаются земледелием, «никто не пашет и никогда не коснулся сохи», у них было мало железа, и на наконечники копий и стрел как в древности шла кость. Не подчинялись они и строгой царской власти, довольствуясь случайными предводителями, отмечены у них и убийства своих стариков. Поражение и отрыв от цивилизации отбросили хунну в развитии на тысячу лет назад. Изменились они и внешне, вот как описывают их античные авторы.
Аммиан Марцеллин: «Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что их можно принять за двуногих зверей… Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение. Кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить голод, холод и жажду. Гунны не годятся для пешего сражения, зато словно приросли к своим коням, выносливым, но безобразным на вид… День и ночь проводят они на коне, занимаясь куплей и продажей, едят, пьют и, склонившись на его крутую шею, засыпают. Все они кочуют по разным местам, как вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Никто не может ответить, где его родина, он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше. Они так дики, что не употребляют огня, а питаются кореньями трав и полусырым мясом, которое кладут между своими бедрами и лошадиной спиной. Сокрушают все, что попадает на пути».
Иордан: «Ростом они не велики, но быстры проворством своих движений, они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука. При человеческом обличье живут они в звериной дикости».
«Едва малыш становится на ноги, его уже сажают на коня. Другие народы ездят на лошадях, эти люди на них живут» Сидоний Аполлинарий (пятый век).
В Европе гунны впервые упоминаются в «Географии» Птолемея в 172 году, они тогда обитали в степях к северу от Кавказа, между реками Маныч и Кубанью. Как у многих кочевых народов, лошадь у гуннов имела основополагающее значение. Античные авторы пишут о табунах Аттилы в 50–60 тысяч лошадей, с клеймами на плечах или крупах. Соотношение жеребцов к кобылам обычно было один к девяти. Остальных жеребцов кастрировали на втором году жизни, на меринах ездило большинство воинов. Вегеций описывает их так: «Кони, выносливые и стойкие к холоду и голоду, с рождения приспособленные к добыванию корма из под снега на зимних пастбищах. Гривы, свисающие ниже колен, короткие ноги, плотные и широкие копыта, отсутствие жира в костлявом теле».
Передвигались гунны на кибитках с колесами диаметром до 1,5 метра с 20 — 34 спицами.
Мясо варили в больших бронзовых котлах, доставая его оттуда крюками. Священным деревьям они жертвовали лошадей. Мертвых сжигали на кострах. В знак скорби по умершему наносили себе порезы лица, чтобы кровью, а не слезами почтить память погибшего воина. У знати практиковался обычай деформации черепа.
Своим успехам гунны обязаны лучникам, раньше из-за слабого натяжения античных луков стрелы практически не пробивали доспехов, гунны же создали оружие, способное справиться с этой задачей.
Изогнутый композитный лук, почти вдвое длиннее скифского (140–160 см.), они усилили костяными накладками, делающими жестче уши и рукоятку, и выгнули уши под острым углом вперед, создав дополнительный рычаг, облегчавший натягивание тетивы. Гуннский лук, как японский, был ассиметричен — верхнее и нижнее плечо имело разную длину. Эффективная дальность его стрельбы увеличилась до 160–200 метров, с 50–60 метров она становилась убийственной. Стрелы также были более длинными и тяжелыми. У гуннов их древки делали из тростника, березы и кизила, на оперение чаще всего шли гусиные перья, наконечники боевых стрел имели форму ромба, длиной 5–7 см. Лук в футляре носили слева, колчан со стрелами — за спиной справа. Прикрепляя к наконечникам костяные просверленные шарики, получали свистящие стрелы.
Для стрельбы из более тугого лука гунны, как позднее монголы, использовали захват тетивы большим пальцем, надевая на него защитное кольцо из кожи, дерева или рога.
Появляются у них и немногочисленные отряды тяжелой кавалерии, зажиточные воины носили панцири из костяных или металлических чешуек, перенятые у юэджей, также, как и седла с высокими луками; гарды их мечей были украшены лазуритом и агатом. В атаку тяжелые всадники «бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик».