ЖИЗНЬ НА ОБЛОМКАХ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Начиная с середины пятого века каждую западную провинцию можно рассматривать, как автономную часть распавшейся империи. Она была не завоевана, а развалилась изнутри, после чего, на западной римской территории установилось двоевластие. В местах, где стояли мобильные римские армии (в северной Галлии, в районе реки Арля) ничего не изменилось. Там же, где правили варварские вожди (носившие титулы патрициев империи) им принадлежала военная и политическая власть, а гражданская была у прежней администрации, продолжало действовать и римское право. Римская армия Сиагрия в северной Галлии еще с 461 года удерживала власть, не признавая ни одного императора. Его потомки служили франкским королям, в 585 году граф Сиагрий возглавляет посольство к аварам, судьба рода прослеживается до восьмого века.
Юго-восток Галлии также оставался римским до 475 года. Поначалу жизнь почти не менялась, после принятия варварами ортодоксальной веры знатные семьи Галлии, благодаря превосходному образованию, (а обучение проходило на латыни) поставляли кадры для высших иерархов церкви, это положение сохранялось до восьмого века. Отчасти, вернулось и их политическое влияние. Сохранялись «целые пласты античного права», а также административных норм и культуры. Множество аристократических родов, оставив север, переселяются на юг Галлии. (Отсюда, кстати идет средневековое противостояние Севера и Юга Франции).
То же самое происходило в Италии, по крайней мере, до вторжения лангобардов. Повсюду (кроме королевства вандалов) имел место компромисс, слияние разных культур рождало новую цивилизацию. Первым варварским королевствам был присущ дуализм — римляне жили в своих городах, варвары — в военных лагерях, разобщению способствовала и разница вероисповедания, мировоззрения и бытовых привычек. Варвары редко мылись, носили длинные волосы, штаны, обтягивающую одежду, украшенную мехом, никогда не расставались с оружием. Делая хорошую мину при плохой игре, многим незваным пришельцам (в частности готам и бургундам), римлянами был предоставлен режим гостеприимства, когда землю, кров и продовольствие предоставляли на время их пребывания. Это позволяло избежать конфискаций, грабежа и ненужного насилия.
Но повсеместно продолжалась деградация городской и сельской жизни. Значительно сократилось число и население городов, их жители теперь теснились за стенами, правда, процесс этот начался уже в третьем веке. Роскошные загородные виллы были сожжены, земли, опустошенные войной и её вечными спутниками — голодом и чумой, зарастали лесом. Подавленные небывалой катастрофой люди стремительно дичали, прятались в укромных уголках и искали утешения в вере. Деградировало мастерство, тихо умирали наука и искусство.
В лесах заменивших пашню каркали разжиревшие на человечине вороны, да выли расплодившиеся стаи волков. Городские форумы зарастали травой, ограды редких виноградников собирали из человеческих костей, дети играли черепами.
Наступала эпоха, когда в крови и страданиях рождался новый мир, а на сцену истории восходили народы, государства которых существуют и поныне.
Парадокс состоял в том, что уцелела наиболее уязвимая восточная часть империи, чья армия к тому же потерпела сокрушительное поражение при Адрианополе. Её опорные паноннские провинции десятилетиями грабили германцы и гунны, позднее сменившиеся аварами и славянами, а с Востока постоянно приходилось отражать вторжения Ирана. О причинах необыкновенной стойкости Византийской империи, простоявшей ещё целое тысячелетие, а также об интереснейшей эпохе Раннего Средневековья, времени рождения новой европейской цивилизации, пойдет речь в следующей повести.
2014 — 2018 гг.
Спасибо и всего наилучшего читателям
