Античные писатели приписывали Ликургу больше, чем он был в состоянии сделать, но по большому счету они правы: традиция зафиксировала самый важный период в спартанской истории — начало планового и сознательного преобразования всего общества и государства. На подобную, столь раннюю для Греции системную реорганизацию толкали спартанское общество особые условия существования, каких не было ни в одном другом греческом полисе. На территории Лаконии Спарта была, конечно, не единственной дорийской общиной, но она единственная благодаря вовремя осуществленным реформам смогла начать широкомасштабную экспансию и завоевать сперва всю Лаконию, а потом и Мессению, оказавшись самым большим по территории греческим полисом с мизерным для таких масштабов гражданским населением. Согласно античной традиции, Ликург и его законы могут быть отнесены к концу IX — началу VIII в., то есть ко времени активной экспансии Спарты в Лаконии. В какой-то мере подтверждает эту раннюю дату крайне примитивный и архаичный характер установления, вошедшего в историю под названием «Большая ретра». Этот документ представляет собой перечень политических преобразований Ликурга, записанных в виде изречения Дельфийского оракула (Plut. Lyc. 6,2–3).
Конечно, важнейшие официальные акты, подобные Большой ретре, записывались и хранились в Спарте. Сам Ликург и его окружение скорее всего уже обладали высокой письменной культурой. Существует традиция, связывающая Ликурга с гомеровскими поэмами. Во время своих путешествий он будто бы посетил Ионию и переписал поэмы Гомера, воспользовавшись экземпляром, хранившимся у потомков самосского рапсода Креофила. Как утверждает Плутарх, поэмы Гомера его увлекли не столько литературными достоинствами, сколько тем, что он нашел в них «чрезвычайно много ценного для воспитателя и государственного мужа» (Lyc. 4, 5). Этот рассказ, даже если в основе его лежит анекдот, тем не менее весьма любопытен. В нем отражено представление древних о наличии в Спарте очень ранней письменной традиции.
Предание тесно связывает Ликурга с Дельфийским оракулом. Впервые версия о том, что Ликург получил свои законы от Дельфийского Аполлона, встречается у Геродота. Но он не отвергает и критское происхождение законов, утверждая, что так думали сами лакедемоняне (I, 65, 4). Совершенно отбрасывает критский вариант Ксенофонт. По его версии, санкцию на введение в Спарте новых законов Ликург получил из Дельф, а не вывез с Крита. Здесь Ксенофонт, конечно, только повторяет господствующую в его время официальную версию о дельфийском происхождении законов Ликурга.
Согласно Ксенофонту, Ликург обращался в Дельфы только один раз, причем отправился он туда не один, а в компании «с самыми знатными людьми». Но, судя по сохранившемуся фрагменту из «Лакедемонской политии» Аристотеля, Ликург неоднократно совершал визиты в Дельфы для консультации с Аполлоном (fr. 535 Rose3). Климент Александрийский также, ссылаясь на Платона, Аристотеля и Эфора, утверждал, что Ликург регулярно посещал Дельфы (Clement. Alex. Stromat. I, 26, 170, 3). Взгляд, что Ликург получил свои законы именно в форме оракула, был общепризнанным в древности. Об этом свидетельствуют все древние авторы, которые так или иначе касались темы спартанской евномии, Большой ретры или Ликурга.
Ликург, вводя в начале архаического периода новую конституцию, не изобрел ни одного нового органа власти, но радикально преобразовал уже существующие, создав «из племенной монархии полис». Кардинальные изменения затронули и герусию. В чем конкретно эта реорганизации выражалась, трудно сказать, но все древние авторы единодушны в том, что герусию в ее классическом виде учредил именно Ликург. Скорее всего законодатель, сохранив совет старейшин, изменил способ комплектования и численный состав геронтов. Он сделал герусию независимой от царей и наделил ее большей, чем прежде, властью. Можно сказать, что Ликург «вмонтировал» герусию в новую политическую структуру. При нем, видимо, были определены основные параметры ее деятельности, которые оставались неизменными на протяжении долгих веков. После Ликурга герусия, видимо, была ограничена в своей численности 28 членами и стала комплектоваться строго по возрастному и сословному принципу: туда из поколения в поколение попадали представители одних и тех же знатных семей вне зависимости от их принадлежности к той или иной родовой филе. Первыми геронтами «нового призыва» стали личные друзья и сторонники Ликурга. Так, во всяком случае, утверждает Плутарх со ссылкой на Аристотеля (Arist. ар. Plut. Lyc. 5, 12). С введением Ликурговой герусии Спарта превратилась в полис с аристократической формой правления.