Но политическое и социальное равенство всех граждан, за которое так ратовал Ликург, было невозможно без их экономического равенства. Для этого Ликург пошел на весьма революционную меру: он взялся за самое ценное имущество граждан — их землю. Скорее всего наибольшее сопротивление у богатых и знатных спартанцев вызвал именно передел земли. Ликург разделил всю землю вокруг самой Спарты на девять тысяч равных участков (клеров), по числу семей спартиатов (Lyc. 8, 5). Таким образом, он отнял у богатых и отдал бедным и безземельным гражданам землю, чтобы уравнять их не только политически, но и экономически. Спартанцы после Ликурга, образовав высшую касту, господствующую над всем остальным населением Лаконии, начали горделиво называть себя гомеями, то есть «равными». Такими «равными» их сделал Ликург.
Единственным установлением, за которое Ликурга порицали уже древние писатели, была так называемая криптия, молодежная военизированная организация, призванная запугивать илотов и уничтожать самых сильных среди них. Аристотель, правда с известной долей сомнения, считал именно Ликурга изобретателем криптии. Так, в эксцерптах Гераклида (кратком и не очень внятном конспекте «Лакедемонской политии») читаем: «Говорят, что он (Ликург. — Л. П.) ввел и криптию, на основании которой они еще и теперь, выходя днем, прячутся, а по ночам [место явно испорчено] с оружием и убивают столько илотов, сколько оказывается удобным» (fr. 611, 10 Rose3 / Пер. А. И. Доватура). Авторство Ликурга в организации криптии подтверждает и Плутарх (Lyc. 28).
У Плутарха в его биографии Ликурга присутствует очень мало подробностей о жизни самого законодателя. Он больше рассказывает о реформах и их последствиях, чем о тех трудностях и препятствиях, с которыми столкнулся Ликург, внедряя их в жизнь. Вот те немногие детали, которые поведал нам Плутарх. Так, он рассказывает, что Ликург, вернувшись в Спарту после путешествий и получив одобрение Дельф, стал действовать как опытный заговорщик, готовый ради достижения цели даже на военный переворот: «Ликург решил привлечь к исполнению своего замысла лучших граждан и повел тайные переговоры сначала с друзьями, постепенно захватывая все более широкий круг и сплачивая всех для задуманного им дела. Когда же приспел срок, он приказал тридцати знатнейшим мужам выйти ранним утром с оружием на площадь, чтобы навести страх на противников» (Lyc. 5, 5–6). Плутарх с удовлетворением отмечает, что удалось обойтись без кровопролития, поскольку противники реформ во главе с царем Харилаем не оказали серьезного сопротивления (5, 7–8).
Однако компромиссные по духу своему реформы Ликурга столь глубоко затронули интересы части спартанской знати, что это отразилось даже на судьбе самого законодателя. Так, по словам Плутарха, богачи, люто ненавидя Ликурга, «однажды тесно обступили его, принялись злобно кричать, и в конце концов осыпаемый градом камней он бежал с площади. Опередив всех, он уже было скрылся в храме, но один молодой человек по имени Алкандр… гонясь за ним по пятам, в тот миг, когда Ликург обернулся, ударил его палкой и выбил глаз» (Lyc. 11, 1–2). Это скорее анекдот, чем реальное событие, но оно прекрасно показывает силу ненависти обобранной и униженной элиты по отношению к виновнику их страданий. Ликургу, бесспорно, было оказано серьезное сопротивление. В конце концов он стал жертвой реакции и был вынужден отправиться в изгнание. Традиция единодушна в том, что умер Ликург в изгнании. Среди мест его смерти называли остров Крит и городок Кирру, контролируемый Дельфами (Lyc. 31, 7). Существует также романтическая версия, что Ликург сознательно уморил себя голодом, чтобы не дать возможности согражданам нарушить их клятву: ведь те поклялись хранить его законы в неприкосновенности, пока сам законодатель не вернется на родину (29, 9).
Став главной фигурой спартанской истории, Ликург после смерти почитался как герой. По словам древних авторов, в Спарте существовал храм Ликурга, где ему делали ежегодные жертвоприношения и оказывали почти божественные почести (Her. I, 66; Strab. VIII, 5, 5, р. 366; Plut. Lyc. 31. 4–5; Paus. III, 16, 6). Но Аристотелю, питавшему к Ликургу величайшее уважение, даже такой почет кажется недостаточным.
Он сетует на то, что Ликург в Спарте недостаточно почитается (Arist. ар. Plut. Lyc. 31,4).