В чем были принципиальные расхождения участников конфликта? Лучше всего мы представляем себе позицию Лисандра. Во внутренних делах Лисандр и его сторонники выступали за смягчение слишком строгих законов, приписываемых Ликургу, особенно в той их части, которая касалась запрета на хождение в стране иностранной валюты. Создаваемая Лисандром держава никак не сочеталась с консервативными устоями Ликургова космоса. Сохранить и то, и другое без каких-либо существенных изменений было невозможно. Но ни правящая элита, ни общество в целом не проявляли готовности к столь радикальным переменам. Скорее наоборот, сразу же по окончании Пелопоннесской войны в Спарте победила реакция. Большая часть общества, напуганная слишком быстрыми переменами во всех областях жизни и отлученная от дележа военной добычи, предпочла возвращение к традиционному укладу и порядку.
Сравнительная пассивность спартанцев за границей в ближайшие семь лет после 403 г. объясняется тем, что политические течения в Спарте сплелись в сложный и противоречивый клубок. Ни одна из враждующих между собой группировок не была способна эффективно контролировать положение и обеспечивать преемственность политических решений. По-видимому, наличие нескольких политических течений и острая борьба между ними помешали Спарте выработать постоянное направление во внешней политике после 404 г.
Во всех известных нам конфликтах ближайшего после 404 г. десятилетия непременно будут участвовать Лисандр и Павсаний, занимая каждый раз диаметрально противоположные позиции. Так, в 399 г. Павсаний принял участие в споре о престолонаследии на стороне Леотихида. Для Павсания было жизненно важно не допустить на трон Агесилая, чья дружба с Лисандром была общеизвестна. Только этими соображениями объясняется та поддержка, которую он оказал сыну Агиса — Леотихиду. Кроме участия царя Павсания в споре о престолонаследии, его политическое влияние, возможно, прослеживается и в том, что Спарта не обратила внимания на две акции, которые имели место в 401 г.: захват фиванцами Оропа и инкорпорацию афинянами Элевсина (Хеп. Hell. II, 4, 43; Diod. XIV, 17, 1–3).
Политическая карьера Павсания закончилась в 395 г. вполне предсказуемым и, можно сказать, типичным для спартанских лидеров образом. Он был послан в Беотию во главе спартанской армии на помощь Лисандру, но прибыл слишком поздно, уже после битвы при Галиарте, в которой Спарта потерпела поражение, а Лисандр погиб. По возвращении домой Павсаний вторично был привлечен к суду, причем ему припомнили не только новые, но и старые грехи и приговорили к смертной казни (Xen. Hell. III, 5, 25). Сам факт суда и строгость приговора уже в древности породили слухи, что Павсаний умышленно опоздал, чтобы погубить своего политического противника. Как бы то ни было, в суровости приговора можно видеть уступку многочисленным поклонникам Лисандра, которые наверняка требовали самого сурового наказания для Павсания. Но решимости казнить царя у общества в целом не было. Надо думать, что власти сквозь пальцы смотрели на бегство Павсания в Тегею, где он и провел десять последних лет своей жизни, пребывая в качестве молящего о защите в святилище Афины Алей (Xen. Hell. III, 5, 25–6; Diod. XIV, 89, 1; Plut. Lys. 28–29).