– Какой ключ?- нетерпеливо спросила я.
– В мир, где сейчас находится ваш муж, ведет еще один, иной путь. Нечто вроде двери. Вероятно, этот путь пролегает через остров Морн.
– Почему вы думаете, что Ульрик способен вам помочь?
– Я надеялся, что дверь в тот мир находится на Морне, а ключ- у вашего мужа.- Клостерхейм выглядел разочарованным, как будто в конце долгих поисков он понял, что его усилия были тщетными.
– Позвольте заверить вас, что у нас нет никаких ключей.
– У вас есть меч,- возразил Клостерхейм, но без особой надежды.- У вас есть Черный клинок.
– Насколько мне известно,- ответила я,- этот предмет также находится в руках восточногерманского правительства.
Клостерхейм с тревогой посмотрел на меня:
– Значит, он в Восточной Германии?
– Если его не забрали русские.
Клостерхейм нахмурился:
– В таком случае я побеспокоил вас напрасно.
– Коли так…- Я повела стволами винтовки.
Он согласно кивнул и двинулся к выходу.
– Премного благодарен вам, мадам. Желаю удачи.
Все еще пребывая в тягостном оцепенении, я смотрела, как он открывает дверь и уходит. Я вышла следом и увидела, что он приехал сюда в такси.
За рулем сидел тот же водитель, который привез нас из Инглиштауна. У меня мелькнула мысль; я попросила шофера задержаться, вернулась в дом, торопливо черкнула записку для детей, вновь вышла наружу и попросила отправить ее по почте. Пока Клостерхейм усаживался в машину, таксист оживленно махал мне рукой. Он не ощущал сверхъестественного напряжения, царившего в воздухе, не догадывался о сомнениях терзавших мою душу, о том мучительном решении, которое я должна была принять.
Как только машина уехала, я вернулась в дом и взяла индейский щит.
Меня не интересовали амбиции Клостерхейма и раздоры, в которые он впутался. Я думала только о полученных от него сведениях. Я была готова пойти на крайний риск и позволить щиту доставить меня к мужу.
Едва ли не в трансе я понесла щит к причалу, преодолевая сопротивление ветра, который рвал его из моих рук. Сняв верхнюю одежду, я бросила щит в воду, набрала полную грудь воздуха и прыгнула следом. Чувствуя, как щит колышется подо мной, я забралась в него, словно в плотик. Ветер завывал и больно хлестал мое тело, но теперь щит жил своей собственной жизнью. Было такое чувство, словно внутри его кожи задвигались мускулы; он быстро помчался по воде к острову, который мы посетили накануне. Я надеялась, что он последует за своим хозяином в водоворот.
Действительно ли он стал живым? Обладал ли он разумом? Намеревался ли он выбросить меня на скалы? Но сейчас, когда на поверхности ледяной воды поднялись высокие волны и, задул сильный холодный ветер, щит, казалось, оберегал меня.
Я ухватилась за края щита, пытаясь вцепиться в его обруч даже пальцами ног. Щит прыгал подо мной, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом я почувствовала, как он приподнялся и еще быстрее поплыл в море, словно убегая от грозившей нам опасности. Мои пальцы мучительно болели, но я не разжала бы их, даже если бы умерла. Моя воля приковала меня к огромному плетеному каркасу.
Щит круто пошел ко дну. Я не успела наполнить легкие воздухом, а жабер у меня на сей раз не было. Неужели он хочет меня утопить? Я увидела высокую зазубренную каменную колонну, которая мчалась мне навстречу, увидела массивные темные фигуры, шевелившиеся в бурлящей воде. Воздух в моих легких иссяк, и я прокляла себя за глупость. Мои пальцы ослабили хватку, чувства начали притупляться.
Неодолимая сила влекла меня вниз.
Глава 2. На прибрежье Гитчи-Гюми
Девять к семи и семь к девяти,
К неба корням мы ищем пути.
Уэлдрейк. "Граничная трагедия"
Внезапно я вынырнула из воды и оказалась в слепящем свете. Я ничего не могла рассмотреть и слышала только дикое завывание ветра. Я чувствовала себя так, как будто нахожусь в чьих-то ледяных объятиях.
Холодный воздух сомкнулся вокруг меня и без труда вырвал щит их моих пальцев. Я всеми силами пыталась удержать его в руках, но ветер был неумолим. Даже если бы я не знала этого прежде, то убедилась бы в этом сейчас. Это был разумный ветер, могучий элементаль, ярость которого была нацелена именно на меня. Я чувствовала его ненависть, словно воочию видела гневно взирающее на меня лицо. Я даже не догадывалась, чем оскорбила его и почему он меня преследует, и тем не менее он не оставлял меня в покое.
Сопротивляться этой силе было совершенно бесполезно. Она отбросила щит и швырнула меня в противоположную сторону. Я подумала, что она хочет убить меня. Я упала в воду и потеряла сознание.
Я не надеялась вернуться к жизни, но когда все же очнулась, меня охватило странное ощущение покоя и благополучия. Я лежала на пружинистой земле, крепко завернутая в нечто вроде одеяла. Приятно пахло травой и вереском. Было тепло, я чувствовала себя полностью расслабленной. Тем не менее, я помнила об опасности, которой избежала, и о деле, которое меня сюда привело. По контрасту с только что пережитыми мгновениями я чувствовала, что полностью владею своим телом, хотя и не могла пошевелить даже пальцем! Достигла ли я того мира, куда забрали Ульрика? Может быть, он где-то рядом? Не оттого ли я чувствую себя в безопасности?
Я видела серое беспокойное небо. Сейчас был либо восход, либо предзакатные сумерки. Я не могла повернуть голову, чтобы взглянуть на горизонт. Я подняла глаза и увидела прямо над собой мужское лицо, смотревшее на меня сверху вниз с хмурым изумлением.
Я не знала этого человека, но инстинктивно чувствовала, что у меня нет причин его бояться. Его внешность полностью соответствовала сложившемуся у меня образу воина. Гладко выбритое лицо с правильными чертами, даже красивое. Лоб, щеки, подбородок и макушка мужчины были татуированы. Его голова была выбрита, если не считать длинной пряди черных блестящих волос с вплетенными в нее тремя яркими орлиными перьями. Его кожа здорового золотистого оттенка подсказала мне, что он не имеет никакого отношения к людям, похитившим моего мужа. Он носил серьги, а его нос и нижняя губа были проколоты крохотными булавками с сапфирами. Его виски, щеки и подбородок были покрыты алой краской. По обе стороны его груди виднелись длинные белые шрамы. Кожу между шрамами украшал узор.
На мускулистых предплечьях он носил затейливые браслеты из самородного золота, а на шее – расшитую жемчужинами широкую полосу, похожую на кольчугу. Его татуировки, наколотые яркими оттенками красного, зеленого, синего и желтого напоминали мне нательную роспись, которую я видела у могущественных шаманов Южных морей. Это был человек благородных кровей, уверенный в том, что сумеет отстоять сокровища, которые так беспечно выставлял напоказ.
Он рассматривал меня с такой же откровенностью, и в его темных глазах читалась усмешка.
– Порой рыбак вымаливает богатую добычу и ловит больше, чем просил.
– Я понимала его речь, но не могла сообразить, что это за язык. Такое нередко случается в практике ходящих лунными дорогами.
– Вы «поймали» меня?
– По всей видимости, да. Я горжусь собой. Это оказалось не так утомительно, как я ожидал. Я начал танец, вошел в транс и, произнеся необходимые заклинания, уложил одежду воротником к Луне и полами к воде. Я сделал все, как меня учили. Я обратился к воде, требуя отдать сокровище. Поднялся сильный ветер. Находясь в трансе, я услышал его издалека. Когда я, наконец, открыл глаза, я увидел, что передо мной лежите вы, и укутал вас, оберегая ваше здоровье и стыдливость, а также потому, что этого требовали заклинания. – Мужчина говорил доброжелательно-ироничным тоном, как бы посмеиваясь над собой.
– Я была обнажена? – Только теперь я почувствовала характерное прикосновение мягкой звериной шкуры к голой коже. Как бы нас ни упрекали в том, что мы отнимаем жизнь у своих меньших братьев, против этого ощущения трудно устоять. Освоившись с культурой и традициями общества, в котором жила после замужества, я ничуть не беспокоилась из-за того, что кто-то увидел меня обнаженной. Меня интересовали куда более насущные вопросы.