Ладно, не буду же я стоять тут вечно? Нужно идти! А то начнется Листопад, хотя я толком не поняла, что это такое, а я окажусь в стороне. С такой мыслью я шагнула в галдящую, шипящую и издающую более странные звуки толпу.
Старательно огибая претендентов в мои однокурсники, которые уже разбились на, так сказать, родственные, я не переставала удивляться их внешнему виду. Из обрывков разговоров, которые я к своему еще большему удивлению смогла различить в рычании и шипении, я поняла, что все они волнуются и ждут тот самый загадочный Листопад.
Возвышающееся над большинством остальных существ, закованное в громоздкие доспехи и подозрительно бугро-зеольное трио привлекало не только мой взгляд. Они были выше самого высокого кошарийца вдвое и вчетверо толще самого упитанного. Маленькие глазки почти не виднелись из-под грозно нахмуренных бровей. Изо рта торчали огромные клыки. Хвоста нету. В общем и целом — жуть. Совсем неудивительно, что вокруг них образовалось довольно много свободного места. Как видно, никто особо не жаждал знакомиться с такими «очаровашками».
— Как тагих сюды пуштили? — раздался писклявый голос неподалеку, — Мне кажетшя, они не ошень друшелюпны.
Обладателем, а точнее обладательницей, этого писка оказалось нечто среднее между улиткой и двадцатиножкой кислотно-розмалиноваго цвета.
— И не гофари, — поддержало ее точно такое же существо ядовито-салазового оттенка с огромным стрикозовым бантом на макушке. — Тролли тагие — могут даше не заметить тагих Крязби, как мы с топой.
Из этого разговора я сделала два вывода. Первый — этих ядовито-кислотных существ зовут Крязбами и такое имя им как нельзя подходит. И второй — огромных жутиков в доспехах называют Троллями и от них, по примеру многих, лучше держаться подальше.
Я решила прислушаться к мнению большинства. Мало ли, случиться чего-нибудь, а ведь меня родители и братья с сестрами в родном мире ждут. В таких раздумьях, я подняла голову вверх. Н-да, здесь, у самого ствола Дерево оказалось еще более величественным, хотя, казалось бы, величественней уже некуда. Огромные, необъятные ветки, заслоняющие собой небо и покрытые разноцветной листвой, служили опорой для небольших построек, крепящихся к ним. По ветвям вились лестницы и мостки, не внушающие особого доверия, но смотрящиеся воздушно и ажурно. Наверное, здесь и находятся аудитории. Удивительно!
— Эй! Смотри куда идешь! — громкий рык заставил меня прижать уши к голове.
Занятая рассматриванием Дерева, я не заметила, как в кого-то врезалась. Этим «кем-то» оказался человек. Но он выглядел не совсем так, как Дыгонтий Ирвандирович. Он был моложе, черты лица, да и всего тела не были такими резкими. Думаю, он даже мог бы сойти за кошара, если бы не отсутствие хвоста, травмированные уши и еще некоторые детали. Он был довольно спортивным, но готова спорить, даже не слышал о хвостоболе. Хотя бы из-за неимения этого самого хвоста. Волосы у него были довольно приятного темно-крусого оттенка, но торчали во все стороны сразу, создавая на голове примерно такой же бардак, как и у меня.
Возможно именно из-за прически я проигнорировала наезд в свой адрес и попыталась сгладить неловкость:
— Прости, я не заметила тебя, — я хотела улыбнуться, но под взглядом его кофейно-молочных глаз мне стало не по себе, я инстинктивно почувствовала, что в этот момент от него исходит угроза, так что улыбка вышла не то, чтобы натянутая, но и не очень искренняя.
Он моих стараний не оценил. Мало того — он наклонился вперед, как дикий зверь, готовящийся к прыжку и оскалился. Вдруг с ним стало что-то происходить: лицо вытянулось и покрылось шерстью, уши превратились в нормальные, зрачки стали вертикальными, клыки и когти удлинились. Теперь его никак нельзя было назвать человеком. Он снова оскалился, сверкнул глазами и… зарычал на меня! Ну, такого я точно стерпеть не могла! Я вдруг почувствовала животную, лютую ненависть. Мое тело стало двигаться само — на уровне инстинктов, не подчиняясь разуму. Я тоже наклонилась, чувствуя, как волосы на голове зашевелились, хвост распушился и взметнулся вверх. В нос ударил резкий запах ненавистного моему миру существа. Неужели, где-то еще водятся эти псы?! Из моего горла вырвалось грозное шипение, когти непроизвольно выдвинулись.
— Кошка! — прорычал этот невежда сквозь клыки.
Да как он смеет обзывать меня недоразвитой, когда сам-то пудель бесхвостый!
— Ах, ты, дворняжка! — прошипела я в ответ, и этот беспородный наглец получил вполне заслуженный удар когтистой лапой по носу.
Он взвизгнул, разом вернувшись к своему изначальному облику, и, налетев на низенького, но крепенького человечка в кольчуге и шлеме, который проходил мимо, упал на землю, утягивая его за собой.
— Да вы тут, что, все с ума посходили?! — прогремел хриплым басом человечек, выбираясь из-под обиженно потирающего нос пса, — Ну я вам сейчас покажу!!! Сами напросились!
— Отстань, — этот невежда наконец-то смог подняться на ноги, — Чего расшумелся?
— А ты чего из себя крутого строишь? — человечек воинственно сжал кулаки и нахмурил косматые брови, — Мало того, что сбил с ног ни в чем ни повинного меня, так еще права качаешь?!
Они стояли, сверля друг друга взглядами, и я смогла нормально рассмотреть нового противника своего врага.
Он был, как я уже говорила, маленького роста — мне по пояс, но при этом довольно крепким и упитанным. Со спокойной совестью можно сказать, что он совершенно одинаковый, как ввысь, так и вширь. На глаза был надвинут шлем, из-под которого торчали спутанные волосы неопределенного оттенка. Одет он был в длинную кольчугу, штаны из грубой ткани и неописуемо огромного размера сапоги.
— Да он на всех без разбору кидается! — заявила я, вставая на сторону человечка (уж на сторону пса я ни за что не встала бы!), — Прививку от бешенства, небось, забыл сделать! Как его вообще сюда пустили, не пойму!
— Уж кто бы говорил! — дворняжка снова переключилась на меня, — Сама даже не смотришь куда идешь! А потом еще когти выпускаешь и… меня по носу!
Последнюю фразу он проскулил так жалобно, будто я отняла у него игрушку в песочнице. В немом изумлении я ошарашено захлопала глазами. В возникшую паузу тут же вклинился мой новый союзник, его как видно на жалость было не пробить:
— И правильно, что по носу. Да еще добавить надо! Нашелся тут обиженный! По носу ему заехали! Так ведь даже крови нет, а ты хнычешь, будто тебя смертельно ранили!
Точно! Я проходила это в школе! В моем мире давно истребили всех подобных ему — Псов — злейших врагов Кошарийцев. Это оно! Нос — самая чувствительная точка у их народа! И я, пользуясь одними инстинктами, ударила именно туда! У меня открылась Память Предков! Вот это да! Совсем не каждый может похвастаться подобным!
Пока я приходила в себя, прокручивая в голове всю эту информацию, Пес совсем пал духом под неубывающим потоком обвинений. Ох, не хотела бы я сейчас оказаться на его месте. Человечек ругал его с чувством, совершенно искренне и от всей души. Да еще так, что Псу и слова для оправдания или протеста не удавалось вставить. Мне даже стало его немножко жаль. Совсем чуть-чуть. Но стало.
— Глаза б мои тебя не видели! Ну как, скажи ты мне на милость, как можно быть таким остолопом, а?! — бушевал человечек, — Да ты только посмотри, тут же всем за тебя стыдно! — он показал рукой на толпу, — Как ты можешь так себя вести?! Тугодум всамделешний! А знаешь, почему?! Думать надо, перед тем как что-то делать! Вот поэтому! — человечек постучал себя немаленьким кулаком по лбу и продолжил экзекуцию, — Ты почему на прохожих кидаешься без разрешения?! Нет, ты мне ответь! Тебе, что жить надоело?! Чего ты головой мотаешь, а?! Говорить разучился, что ли?!
— Так я случайно, — попытался что-то сказать «всамделешний тугодум».
— Что значит «случайно»?! «Случайно» ничего не бывает! Тоже мне, оправдание нашел! Да ты кого хочешь, спроси — никто тебе не поверит! Вот, допустим, — он махнул в мою сторону рукой, — ты как считаешь, он «случайно»?
— Ну, он первым на меня зарычал, — если честно, то я была немного в шоке от этого человечка.
— Что?! — тут же взвился пыточных дел мастер, — Ты еще и рычишь?