Андрей очнулся через несколько минут. Находясь без сознания, ему мерещились не понятные смутные образы: его друзья, Макс с Вованом, метро, какой-то цветной шар и что-то еще. Как он ни старался сосредоточиться, чтобы восстановить воспоминания, у него это не получалось. Словно кто-то надежно заблокировал доступ к слоям памяти, и мешал это сделать.
Сев и потерев затекшую щеку, на которой отпечатался след от рельефного туловища скорпиона, он стал осматриваться вокруг. Ему показалось, что вроде ничего не изменилось с того момента, когда он был без сознания. Во рту ощущался не приятный вкус, словно в нем помочились не один десяток кошек. Хотелось ужасно пить. Взглянув еще раз на ужасных монстров, он опять ощутил сковывающие объятия страха. Поэтому парень решил по быстрее покинуть место сражения.
Захватив с собой кость, он устремился в глубь тускло освещенной пещеры. Идя по неровной поверхности камня и задыхаясь от щемящей боли в груди, он брел по широкому туннелю, никуда не сворачивая. Немного успокоившись и уняв бушующее внутри чувства страха, он решил рассмотреть усыпанные вдоль одной из стены непонятные светильники. Подойдя вплотную к одной из каменных стен, он обнаружил зеленные наросты на камнях, которые и давали небольшое освещение. Он стал рассматривать эти зеленные скопления. Зеленый нарост по виду был похож на обычное скопление моха, растущего на болоте. Внезапное появившееся сильное желание по лучше рассмотреть этот подземный мох, заставило Андрея взять в руки зеленную массу. Проигнорировав появившееся чувство беспокойства, он осторожно взял его в руки. Зеленая масса, оказалось довольно тяжелой и плотной, к тому же немного влажной. Все, осматривая ее, парень вдруг стал ощущать жар в руке в местах касания зеленой массы, и он поспешно сбросил ее. На коже остался красный след, который стал не с терпимо колоть руку. Кисть стал охватывать нестерпимый жар, рука ужасно чесалось и боль все усиливалось. Не зная как унять ее, Андрей решил на нее помочиться. Несмотря на такое просто решение, это помогло. Боль постепенно стала отступать, оставляя вместо себя лишь терпимый зуд. Он все поражался себе, как он мог быть таким беспечным, что у него даже не возникло мысли о том, что эти скопления мха могут быть ядовитыми. Объяснение этому порыву нашлось через десяток шагов, когда, проходя рядом с новыми скоплениями, у него возникало желание взять их в руки. Оказалось, эти непонятные наросты могли влиять на психическую часть сознания.
Не желая больше знакомиться со светящимися мхами, парень продолжил движения, стараясь не тревожить левую обожженную кисть, и не приближаться к наростам. Пробираясь по жутким пещерам, где за каждым поворотом, могло таиться новое чудовище, Андрей постоянно прислушивался, прежде чем сделать следующий шаг. Рука от касания о зеленый моховой нарост уже перестала болеть, и почти перестал чесаться. То ли дело было в уринатеропии, то ли мох оказался не столь ядовитым. Но это его мало радовало. Позабытая рана в боку, напомнила новой вспышкой боли, словно в нею впилось раскаленное жало, а начавшейся жуткий кашель еще больше причинял проблем. Обмотав рану кусками, уже изрядно разорванной рубашки, и хоть как-то остановив кровь, он поспешил как можно дальше убраться с места схватки монстров. Хоть кровь и удалось остановить, но рана оказалась гораздо серьезнее, чем поначалу ему показалось. При каждом неловком движении, она постоянно напоминала о себе новой вспышкой боли в продырявленном боку. Андрею лишь оставалось надеяться, что не задет ни один из важных органов, иначе ему придется худо. Да к тому же, участившейся кашель, противно рвущий легкие, заставлял сгибаться от удушья и боли, и готов был лишить сил на дальнейшую борьбу. Но, сжав по крепче зубы, Андрей двигался по бесконечным поворотам. Не зная куда идти, он, тем не менее, продолжал двигаться, боясь приступа паники, которая могла его охватить и лишить рассудка. К чувству боли и страха добавилось еще одно, готовое его также лишить воли. Он стал испытывать чувство голода. Иногда когда он слышал, какие-то звуки, и тогда он подолгу замирал. Останавливался и прислушивался до тех пор, пока они не исчезали.
Пробираясь по очередному туннелю, дорогу по которому, как и по остальным, освещали мшистые наросты, его охватило тревожное чувство, похожее на то, когда он брал мох в руки. Поддавшись возникшему инстинкту, он поспешил укрыться в тени за выступающими по краям туннеля камнями. Сдерживая рвущийся наружу кашель, он затих, стараясь не издавать ни звука. По подсчету Андрея прошло около пятнадцати минут, и он уже собирался покинуть укрытие, как неожиданно впереди раздалось шуршание, которое стало приближаться. Парень весь сжался в комок, нервы напряглись до предела, сердце бешено забилось, руки помимо воли еще крепче обхватили единственное оружие. Скрепя зубами, и сдерживая рвущийся на волю кашель, который практически лишал возможности дышать, он всматривался в темноту, откуда доносился шум.
Постепенно из темноты стало появляться еще одно чудовище. Сначала стали видны какие-то приближающиеся тени особо крупных размеров, а затем появилось и сама огромная туша животного. По виду оно напоминало земного червя или скорее даже гусеницу, только особо крупных размеров. В передней части гигантской гусеницы имелись небольшая пара клешней, имевшая сходство с паучьими. Андрей подумал, что здесь почти у каждого имеются какие-то отростки, напоминающие защитные или нападающие механизмы.
Подземный обитатель продолжил свой путь, так и не обратив своего внимания на затаившегося за камнем человека, который все же не удержался и зашелся в приступе кашля. Андрей оказался ни сказано рад, что этому подземному жителю не было никого дела да человека. А когда парень, разглядел истинные габариты огромной гусеницы, то ощутил себя мелкой букашкой, попавший в царстве насекомых.
– Что же все-таки со мной произошло? И где я, черт возьми, нахожусь? Словно залез в какой-то постоянно враждующий террариум, и спасаюсь то от одного, то от второго гигантского насекомого или монстра, – еле слышно прошептал Андрей. – Ну, прям как в детском фильме, где дети попали в мир насекомых. Только вот название его не помню.
Выждав еще какое-то время, Андрей снова продолжил движение по темному лабиринту пещер. Постоянно пульсирующая, ноющая боль в боку, не давала забыть о себе ни минуты, а раздирающая боль в груди, продолжала все усиливаться. Желудок, давно забывший, что такое пища, постоянно урчал.
Тело, изможденное и искалеченное, бесконечным бегом по снежному плато, а также израненное потом передвижением в подземном лазе и встреча с жуткими подземными обитателями и в конце бесцельное блуждание по нескончаемому лабиринту пещер окончательно опустошили и лишили сил Андрея.
Все это происходящие никак не укладывалось у него в голове, он все еще никак не мог поверить, что за такой короткий период времени с ним произошло так много невероятных событий, как ни за все его двадцать пять лет. И то, что он сейчас находится в темной пещере, все еще воспринималось им как сон, и он просто не мог поверить, что все свалившиеся на него может быть реальностью и что обычному человеку, возможно, пережить все то, что с ним произошло.
Передвигая свинцовые ноги, налившиеся пудовой тяжестью, он гнал прочь все мысли, которые могли бы вывести его из этого ступора и заставить поверить в реальность. Хоть и в короткие периоды отдыха, иногда забываясь несколькими минутами сна, он понимал, что ему не избежать этой встречи с навалившейся на него ужасной реальностью. Но этот момент он оттягивал его как можно дальше, заставляя себя верить, что это всего лишь жуткий кошмар из его сна. Так не заметно для самого себя, через несколько долгих часов беспрерывных блужданий, он вышел к небольшому озерцу, в котором простиралось спокойная гладь темной воды. К этому времени потрескавшиеся и запекшиеся губы от холода, кашля и мучительной жажды представляли собой ужасной зрелище. Вид воды заставил забыть обо всех мучительных болях израненного организма.