И тогда, конечно, возникал вопрос о том, почему королевский доларский флот не мог обеспечить эскорт, которого больше не было у флота Бога. Или, если уж на то пошло, обеспечить транспорт для семьи своего собственного командующего на борту одного из своих судов. Если, конечно, не было какой-то причины, по которой у кого-то в Матери-Церкви могли возникнуть сомнения по поводу лояльности доларского флота к джихаду. И так, опять же, разве не повезло, что странствия «Сент-Фридхелма» просто случайно сделали его доступным для исполнения этой обязанности?
Фортуна была еще одной из тех вещей, в которые отец Синдейл не очень-то верил.
— А как поживает отец Эймос? — спросил он через мгновение. — Я скучал по нему за ужином… снова.
Кулхэйн слегка улыбнулся. Эймос Рудари был почти таким же плохим моряком, как маленькая Жудит Уитмин. Хуже того, он был выше шести футов ростом, что было неудобно на борту военного галеона. К сожалению, ему, казалось, было трудно вспомнить это — возможно, из-за того, насколько несчастным его сделала морская болезнь, — и с тех пор, как поднялся на борт, он несколько раз чуть не потерял сознание, ударившись то об одну, то о другую палубную перекладину. В сочетании с тошнотой, которую он испытывал, особенно в последние несколько дней, этого было достаточно, чтобы он с гарантией проводил большую часть времени в своем гамаке, потягивая золотоягодный чай и пытаясь придерживаться диеты из мягкого хлеба и супа.
— Полагаю, что отец чувствует себя несколько лучше, сэр, — сказал лейтенант через мгновение. — На самом деле он был на палубе вскоре после захода солнца.
— Хорошо. Рад слышать, что он чувствует себя лучше. Может быть, он даже согласится присоединиться к нам за ужином завтра вечером. Напомни мне, чтобы кок приготовил что-нибудь мягкое.
— Есть, есть, сэр, — сказал Кулхэйн с широкой улыбкой.
Раджирз кивнул лейтенанту, сложил руки за спиной и начал медленно расхаживать взад и вперед по наветренной стороне кормовой палубы, готовясь к своему ночному дежурству.
Воздух казался еще более влажным и прохладным, чем когда он вышел на палубу, а барометр падал постоянно, хотя и медленно, большую часть дня. Ночь обещала быть дождливой, но вряд ли ветер заметно усилится, что, он был уверен, оценят и отец Эймос, и молодая госпожа Жудит. Хотя, если бы он был родителями госпожи Жудит, он бы проголосовал за более тяжелую погоду, чтобы Рудари оставался там, где он был, и подальше от них.
Синдейл Раджирз служил Матери-Церкви и Храму всю свою сознательную жизнь. Его собственное рукоположение в сан младшего священника ордена Чихиро произошло только потому, что он был опытным моряком, которого назначили командовать кораблем флота Бога, но до этого он почти двадцать лет был капитаном церковных курьеров и транспортов. Эта обязанность привела его к контакту с большим количеством священников, верховных священников и епископов, чем он мог сосчитать, и даже с горсткой архиепископов. Как следствие, у него было гораздо меньше иллюзий относительно церковного священства, чем у многих, и он распознал тип Эймоса Рудари — и его цель — в тот момент, когда он поднялся на борт.
Это была еще одна из нескольких причин, по которым он был уверен, что «Сент-Фридхелм» не «просто так» оказался в бухте Горат.
Раджирз вообще ничего не имел против графа Тирска. Из всего, что он когда-либо видел или слышал, Тирск был старшим офицером, который полностью заслуживал занимаемой им должности. Хотя сам Раджирз никогда не скрещивал мечей с имперским чарисийским флотом, он читал сильно отредактированный отчет отца Грейгэра Сироуза о битве в Марковском море. Он также прочитал доступные отчеты о битве при Итрии, и они с «Сент-Фридхелмом» посетили остров Кло после того, как доларцы отбили его у еретиков. Он видел, как эффективно они укрепили его подходы… что также многое сказало ему о боевых качествах чарисийцев, которые снова отвоевали его. И весь мир слышал о том, что произошло в Кауджу-Нэрроуз. Насколько он мог судить, флот Тирска был единственным на Сейфхолде, который когда-либо давал еретикам передышку, и было трудно не заключить, что это было из-за человека, который командовал им и обучал его.
В разумном мире это должно было заслужить веру, поддержку и доверие Матери-Церкви. В мире, который существовал на самом деле, вещи редко были такими четкими, как сказано в Священном Писании, и у отца Синдейла Раджирза было очень неприятное подозрение относительно того, почему очевидно близкая и любящая семья, в настоящее время занимающая его каюту, направлялась в Зион.