Макзуэйл и Уитмин снова посмотрели друг на друга, а затем в унисон опустили кинжалы. Нимуэ испустила громкий вздох облегчения, ПИКА или не ПИКА, и кивнула им.
— Соберите всех вместе в кормовой каюте, — сказала она. — Держите их там. — Она холодно улыбнулась. — Никто не пройдет мимо меня, чтобы причинить им вред.
Джьермо Хейнз взбежал по крутой лестнице к главному люку и бросился в него. Он увидел поворачивающуюся к нему высокую черную фигуру, и двуствольный пистолет в его правой руке изрыгнул огонь и резко отпрянул. Он укротил отдачу, подавил ее, снова захватил свою цель и…
Заряд картечи попал ему в голову, фактически обезглавив его, и его труп упал обратно с лестницы.
Мерлин видел, как Хейнз исчез во взрыве крови, но прямо за капитаном был кто-то еще. Было ли это мужеством, верой или просто инстинктивной реакцией людей, которые еще не осознали, с чем столкнулись, но команда «Сент-Фридхелма» и стражники Джьермо Хейнза бросились вверх по трапам, чтобы защитить свой корабль.
Позади него прогремел еще один выстрел из дробовика, и он понял, что Нимуэ снова появилась из-под юта. Такова была ее позиция, ее задача: быть крепостью между семьей Тирска и любой угрозой, и ничто не могло сдвинуть ее с места. Он видел выражение ее лица, когда излагал план этого нападения, знал, что она поняла, почему он поручил ей охранять гражданских. Она хотела возразить, но не стала, и он был благодарен.
Но это не означало, что она не могла прикрывать его спину, и ее дробовик ревел снова и снова.
Он двинулся к главному люку, нажимая на затвор, выпуская по одному патрону каждый раз, когда его правая нога опускалась, разрывая массу пытающихся добраться до него людей огнем, пороховым дымом и свинцом. Он загнал их обратно в люк, а затем спустил по трапу. Он нажал на спусковую кнопку внутри спусковой скобы, и еще один пустой магазин выпал на свободу. Он перезарядил на лету, передернул затвор, нажал на спусковой крючок и добрался до края люка. Пистолетный огонь обрушился на него, когда его силуэт вырисовался на фоне тусклого света палубных огней. По крайней мере, полдюжины пуль попали в его нагрудник или кольчугу и срикошетили, а его глаза были безжалостными, застывшими сапфирами, только что пришедшими из сердца ада, когда он снова и снова стрелял прямо в люк в столпившихся людей у подножия лестницы.
Синдейл Раджирз упал, когда заряд картечи ампутировал ему правую ногу в колене. Та же картечь убила еще одного человека и ранила еще двоих, а сержант Гаржа отлетел назад от следующего оглушительного взрыва. Палуба была горячей и скользкой от крови, тела, сваленные у подножия трапа, блокировали его, как баррикада какого-то сумасшедшего мясника, и все же эта неумолимая черная фигура возвышалась над люком, обрушивая на них смерть.
Раджирз видел, как это происходило. Он чувствовал, как кровь и жизнь вытекают из его раздробленной ноги, чувствовал, как опускается тьма, и в эти угасающие мгновения он увидел, как его команда сломалась. Видел, как они поняли, что никто не осмелится выделиться и остаться в живых. Видел, как они отступают.
— Откройте оружейную, ребята! — слабо сказал он. — Бегом к мушкетам! Добраться до…
Его мир погрузился во тьму.
Его вообще никто не слышал.
— Правильно, Джиффри, — ободряюще сказала Стифини Макзуэйл. — Просто соскользни вниз по веревке, как говорит сейджин.
Как она и надеялась, слово «сейджин» подействовало на него своим очарованием. Джиффри обладал всем свойственным одиннадцатилетнему мальчику увлечением фантастическими историями и кровавыми приключениями. Сейджины были одним из его любимых рассказов, и улыбающаяся экзотическая темноволосая женщина в доспехах была воплощением этих историй, когда она без особых усилий перенесла его через поручень кормового перехода, чтобы он дотянулся до веревки, свисающей с поручня.
Стифини была благодарна женщине-сейджину за то, что она смогла вернуться к ним, оставив палубу своему спутнику, и за силу рук, поднимавших Джиффри, но ее сердце билось в горле, когда ее сын скользил по узловатому канату. Арналд пошел первым, с крепко привязанной к его спине четырехлетней Жосифин, он соскользнул вниз, чтобы закрепить веревку и поймать любого, кто поскользнется на своем пути к рыбацкой лодке сейджинов. Магдилина Харпар заняла второе место, продемонстрировав удивительную ловкость для женщины лет пятидесяти, и стояла в лодке, пока та поднималась и опускалась на волнах, одной рукой обнимая Аликзэндира, который первым из детей отважился спуститься сам, а другой держа Жосифин.