- Докладывай, рядовой! - с нажимом повторил мужчина, заметив смятение девушки, подойдя вплотную к открытому окну и преградив тем самым парню обзор.
Тот с многозначительной ухмылкой поднял на офицера глаза, потом улыбнулся еще шире.
- Товарищ младший сержант, дежурный приказал спросить когда будете возвращаться в город? - наконец произнес тот, продолжая ухмыляться.
- В город? А! Да! Понимаю. Водитель же говорил, что обратный рейс в шесть…, - мужчина повернулся к девушке, которая продолжала стоять у стола со свертком в в руках.
- Так точно. В шесть. А уже начало седьмого. Водила на КПП ждет и нервничает. Если он вовремя в часть не вернется, то проблемы будут. Так что вы поторопитесь…, - с притворным добродушием добавил солдат, сверкнув хрусталем в глазах.
- Да-да. Надо собираться, - опомнилась она и сделала несколько неуверенных шагов в сторону мужчины, заметив, что ее пальцы испачканы красным.
- Давайте ее мне, - протянул через окно руку солдат. - Чертовы ласточки! Их тут тучами летают. Вечно залетают куда не нужно. Сама виновата…
- Кто виновата? - не поняла комментарий юноши девушка, наконец пересекшись с ним взглядом.
- Птичка, говорю, сама виновата. А вы что подумали?
Она не ответила, ощущая не только лишь нарастающую неприязнь к юноше, но и едва пока осязаемую угрозу, исходящую от него.
- Не надо было птичке залетать куда не следует и к кому не следует, - добавил солдат не сводя с нее своих испытывающих холодных глаз.
- Она не виновата! - с усилием глухо выдавила она, невольно поежившись.
- Как же не виновата. Еще как виновата. Залетают в здания, срут везде и гнезда вьют. Мы их десятками ловим, давим и гнезда сносим, а они все прут! - он все улыбался, растягивая разваренные пельмени своих губ.
- Что? - недоуменно спросила она.
- Мы с пацанами их рогатками сбиваем и лопатами давим. Или шею сворачиваем. Потом кидаем собакам на корм. Но от гнез польза есть. Мы их варим. Кишкануться - самое то!
- Кишкануться? - ее передернуло от отвращения.
- А че? Вкуснее куриных получаются. Неужто не пробовали?
Она не ответила, чувствуя себя в не в силах продолжать диалог с солдатом, бритая голова которого оставалась просунутой в проем окна, и отвернулась не желая больше видеть его щербатое лицо с растянутыми в театральной улыбке губами и пару голубых буравчиков глаз.
- С птицей я разберусь сама, рядовой, - наконец холодно отрезала она, положив сверток у ног.
- Как знаете… Как знаете…, - убрал руку он. - Так что сказать водиле? Пусть ждет? Ну или оставайтесь. Вижу, у вас работы еще валом, придется завтра возвращаться. Зачем вам лишние движения? Можем устроить вас в лучшем виде в жилом корпусе, - он быстро подмигнул мужчине, который успел к тому времени собрать со стола чертеж и возвращал на место корпус ремонтируемого аппарата.
- Может действительно остаться? - задумчиво задал вопрос в пустоту мужчина, не заметив сального намека юноши. Его рука застыла в воздухе, удерживая отвертку. - Со схемами нужно еще разбираться, а возвращаться в город - только потеря времени.
Она обернулась на него, пытаясь понять что скрывается под его словами, гадая дело ли в заботе о деле или в попытке остаться рядом с ней? Они могли вернуться в город, размышляла она, и пойти вечером на свидание, если он бы ее пригласил. Почему же он хочет остаться в части? Что он хочет? Соблазнить ее тут, когда они оба вне дома? Соблазнить? Он? Ведь она пару минут назад, елозя по его коленям, только этого и хотела. Чуть сама не принялась за дело? А может он женат и дома его ждет семья, а тут он чувствует себя свободным? Не нахальство ли это с его стороны? Не вредит ли это ее репутации? Или все равно?
- Я останусь, - неожиданно для себя дерзко ответила она, остановив поток сбивающих с толку вопросов, которые проносились в ее голове.