Ну, конечно же, подданные обожали его!
Но теперь его мучила заушница. Его лихорадило, и доктор предписал ему лечь в постель.
Болезнь пришла в самый неудачный момент: назавтра назначен приезд его светлейшего величества императора Забонии. Пятьдесят миллионов людей, затаив дыхание, ожидали результатов этого визита. Будет ли война? Все знали, что ответ зависит от исхода визита императора Забонии.
Отношения между Забонией и родиной принца были весьма натянуты. И зачем только понадобилось этому воинственному паяцу, герцогу Бленнергассету, выступать с речью, где он отозвался об императоре Забонии как о «старом надутом болване»?
Нужно предотвратить войну во что бы то ни стало! Надо принять императора Забонии со всевозможными почестями.
Король, отец принца, отдал строжайший приказ, чтобы вся королевская семья, вплоть до самых двусмысленных герцогских отпрысков, была в сборе для приветствия императора. А раз соберутся все, даже самые сомнительные родственники в числе не менее двух тысяч, то как же мог отсутствовать принц Эрнест?
По традиции, монарх-визитёр должен был показаться народу с высоты балкона королевского дворца, справа от него должен был стоять король, слева — наследный принц. Таков был этикет, и нарушение его могли принять за враждебную демонстрацию.
Принц грустно посмотрел на розовых купидонов, украшавших потолок его спальни. Он был слишком слаб, чтобы выразить своё настроение иным способом. Доктор только что предъявил ультиматум: или три дня в постели, или он ни за что не ручается. Король и принц протестовали, но доктор остался непоколебим.
— Но он должен показаться народу! — настаивал король.
— Ну, что ж, тогда он умрёт, — пожал плечами доктор.
— Не будь я единственным сыном, я рискнул бы, — сказал принц.
— Очень жаль, что ты единственный! — Король поднялся. — Свинка! Нашёл чем заболеть!
Графу Дуффусу пришла в голову блестящая идея. Он с энтузиазмом стал нашёптывать её в королевское ухо. Король просиял и закивал бакенбардами.
— Прекрасно! Чудесно!
Потом он повернулся к принцу и радостно сказал:
— Этот Дуффус — незаменимый друг! Чудесная мысль! И как я сам не догадался! Манекен! Чучело!
— Какое чучело? — недоумевал принц.
— Погоди, сейчас вернётся Дуффус, и ты сам увидишь.
Скоро вернулся граф. Два дюжих лакея несли за ним большой свёрток.
Два дюжих лакея несли за ним большой свёрток.
Граф поставил свёрток перед постелью принца и бережно стал его распаковывать. Когда он снял последний лист бумаги, принц от удивления даже раскрыл рот. Перед ним стояла восковая кукла улыбающегося юноши в спортивном костюме.
— Как он похож на меня! — воскликнул принц.
— Замечательно научились делать этих болванов, — заметил король, любуясь куклой. — Нос совсем твой, а? Не правда ли?
— Я не понимаю… — начал принц.
— Поймёшь, — сказал король. — А рост как, Дуффус?
— Дюйм в дюйм. Мадам Геслер уверяет, что это лучший манекен. Я обещал ей звание поставщицы двора.
— Она получит звание поставщицы двора, а вы, Дуффус, — титул герцога.
— Очень благодарен. Посмотрите, ваше величество, он может двигать руками.
— Замечательно! — воскликнул король. — Он может отдавать честь! Эрни, где твоя форма почётного полковника королевских пурпурных гвардейцев?
— Форма? Зачем?
— Ну, для него… — Король знал, что его наследник особой сообразительностью не отличается. — Ты понимаешь, в чем дело, Эрни?
— Как будто начинаю понимать, и… это мне не нравится!
— Это единственный выход. Мы не можем рисковать ссорой с этим толстым гиппопотамом.
— Гип-по-по-та-мом?.. Я не понимаю, о ком…
— С этим упрямым ослом, императором Забонии!
— Но, папа, он — император, а не осёл!
Король с досадой наморщил лоб.
— Беру свои слова обратно, сын мой! Разумеется, я не должен был так непочтительно выражаться о монархе. Но у меня так много забот в связи с этим визитом, твоим нездоровьем, призраком войны и бог его знает с чем ещё…
— Но, отец, я не могу согласиться на эту чудовищную шутку! Это нечестно! Это недостойно принца!
— Потише, потише, Эрни! — игриво сказал король. — Оставь, пожалуйста, свой нелепый идеализм. Ты ведь не мальчик, чтобы верить в рождественского деда или аиста.
Король начал сердиться.
— Я сегодня думал о тебе, Эрни. Ты очень наивен… Но надо же и принцу когда-нибудь стать взрослым человеком. Это нечто вроде первой папиросы: сперва тошнит, а потом ничего, привыкаешь.
— Отец, — ответил принц, — я не понимаю, о чём вы говорите. Я уверен, что недостойно заменять принца куклой. Этот болван — не я и не может заменить меня. Никого им не обманешь. И, кроме того, я не хочу обманывать мой народ!
— Закройся одеялом и спи! — рассердился король.
Лёжа в постели, принц мог наблюдать всю мистификацию. Первой на балкон выплыла необъятная фигура императора Забонии, и принц отчётливо видел его знаменитый орлиный красный нос. Затем на балкон вышел король и встал рядом с императором. Император был одет в форму розовых гусар, король — в форму неутомимых сапёров. Потом на балкон выплыла стройная фигура в форме пурпурных гвардейцев. Принц увидел, что он сам, собственной персоной, стоит на балконе.
Потом он с ужасом заметил, что фигура подняла руку и по всем правилам отдала честь народу.
— Да здравствует наш принц!
Высокий оборванный детина растолкал полицейских и взобрался на фонарь.
— Вот он, здесь! — закричал человек. — В каждом дюйме принц! Кто самый красивый и обаятельный принц в мире?
И тысячи глоток ответили:
— Принц Эрнест! Принц Эрнест! Принц Эрнест!
Затем принц увидел, как манекен величественно попятился обратно.
— Да здравствует принц! — вопил человек на фонаре. — Он никогда не поворачивается спиной к своему народу!
— Да здравствует принц! — вопил человек на фонаре.
«По вполне понятной причине, — подумал принц, — иначе все увидели бы, что Дуффус тянет его за верёвочку».
И принц глубоко задумался. Голос его звучал положительно трагически, когда он сказал:
— Так вот что значит быть принцем! Любой болван может это делать…
Никогда больше не надену дурацкий мундир! Если болван может быть принцем, пусть им и остаётся!
Дверь распахнулась, и вошёл король. За ним, пыхтя, переваливался император.
— Его забонийское величество выразил желание видеть вас, принц! — сказал король. — Его величество понимает, что лишь политическая необходимость заставила нас пойти на замену вас манекеном. Не правда ли, ваше величество?
— Угу, — промычал император, — но я бы сам не догадался…
Волнение исказило прелестное лицо принца.
— Я стыжусь, что обманул свой добрый народ!
Его забонийское величество уселось в кресло и расплылось в улыбку.
— Не глупи, Эрни! — нахмурился король.
— Отец, я должен высказать всё! Я решил оставить это занятие!
— Какое занятие?
— Занятие принца! Я лежал здесь и всё видел! Что я собою представляю? Ничто! Ничто, запрятанное в мундир! Принц? Нет, кукла! Я выступаю, кланяюсь, улыбаюсь и отдаю честь. Очень я нужен народу! Он уважает мой мундир! Набейте пёстрый мундир воском или навозом — всё равно, это будет принц! Так пусть кукла займёт моё место, с меня хватит, отец! Мне очень жаль вас огорчать, но ни вы, ни его величество император, вероятно, никогда не задумывались о таких вещах. Но теперь вы видите, что принц и кукла — одно и то же!