С. Аверинцев продолжает:
«В конце III в. до н. э. влиятельные аристократы города Рима Фабий Пиктор и Цинций Алимент излагают отечественную историю на международном языке эллинистической цивилизации (на греческом), как до них Берос излагал на этом же языке вавилонскую историю, а Манефон – египетскую. За ними последовали Публий Корнелий Сципион Африканский, сын Сципиона Старшего, Гай Ацилий, Авл Постумий Альбин, превращавшие римскую аналистику в составную часть учености эллинизма. Довольно характерно, что Ацилий говорил об основании Рима греками».
Итак, в эпоху Возрождения еще помнили «об основании Рима греками». Да, скалигеровская хронология задает множество загадок. Тем, кто не до конца разобрался в ее оккультных корнях, постоянно приходится говорить о фальсификации письменных источников. И немудрено! Ведь в сочинениях писателей и историков эпохи «древнего» эллинизма то и дело обнаруживается отпечаток Ренессанса, времени великих географических открытий и предвидения успехов науки XVII века.
Дополнительную сложность дает бытование в какой-то период двух государственных языков империи: греческого и латыни. Фабий Пиктор (точно римлянин) пишет о римской истории по-гречески, а грек Ливий Андроник пишет о приключениях Одиссея на латыни. Как же расставить их на этой схеме? Куда поставить африканца Теренция или кельта Станция Цецилия?
Закономерное развитие культуры требует, чтобы в литературном процессе не возникало полос бесплодия, хотя традиционная хронология и вынуждает литературоведов как-то объяснять их наличие. Можно допустить, что римские авторы проявляли повышенный интерес к греческой литературе многовековой давности. Но почему их интерес к современной им греческой литературе так ничтожен? И почему греческие авторы не переводили римлян, принадлежащих в империи к власть имущим? В целях пропаганды «римского образа жизни» их следовало обязать к такому труду, но это не было сделано, – и этот факт необъясним в рамках традиционной истории, но понятен, если перейти к нашей версии.
Нужно учесть и другие важные обстоятельства. В Средневековье писатели и ученые часто брали себе прозвища знаменитостей прошлого или их называли громкими именами в знак признания заслуг. Например астронома Ал-Кушчи (XV век) звали «Птолемеем»; Ибн Сина и Ибн Рушд могли носить прозвища неких Авиценны и Аверроэса из XII–XIII веков, известных в Европе, и сами были, скорее всего, европейцами. Ну не было до какого-то момента слов «астроном» и «географ», а было слово «птолемей», и каждого, кто занимался тем же, чем и Птолемей, вполне могли прозывать так же.
А имена некоторых из числа упомянутых в книге Данте героев, таких как Саладин, Сципион и т. п., могли принадлежать просто мифическим персонажам, и уже средневековые европейцы награждали ими своих современников, будь те из XII или XVI века. То, что Сципион, упомянутый в книге Данте, – «Африканский», является мнением комментатора, а на деле Сципионов (в том числе «Африканских») в традиционной истории немало: Корнелий Сципион Публий, консул (218 до н. э.); Корнелий Сципион Публий Африканский, консул (205 и 194 до н. э.), победитель Ганнибала во 2-й Пунической войне; Корнелий Сципион Эмилиан Публий Африканский (185–129 до н. э.), разрушивший Карфаген и, вполне может быть, победивший в 3-й Пунической войне очередного Ганнибала, ведь Ганнибал – тоже родовая фамилия, имевшая «ответвления», например Газдрубалов. У Тита Ливия упомянуты три разных пунийских военачальника по имени Ганнибал и семь – по имени Газдрубал.
У Данте мы встречаем Зенона, но что это за Зенон – из Китиона или из Элеи, – тоже неизвестно. А такими именами, как Карл Великий или Юстиниан (что значит «законодатель»), могли звать вообще любого правителя любой губернии.
Кстати, очень показательно, что Данте расположил римского императора Юстиниана в раю. Это наш 2-й трак, линия № 6, а VI век по «византийской» волне равен XIV реальному веку. Скорее всего, сам Данте жил в то время, когда Юстиниан правил в Константинополе, и в таком случае имя Законодателя мог носить Михаил IX Палеолог. Сам Законодатель так представляется в поэме:
Что это означает? «Раньше я был Тиберий» (или Траян, или любой другой кесарь), «а теперь – Юстиниан»?… В таком случае, почему не Михаил IX Палеолог?… Все это, как и то, что поэты Средних веков сочиняли стихи за древнегреческого Анакреонта, как и многое другое, хорошо известно историкам и литературоведам, но обычно не афишируется, чтобы не порождать в умах излишних сомнений. А нам стесняться нечего; истина дороже.
Историкам очень хорошо известно, что правивший в XIII веке император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен именовался в документах Цезарем Августом; его Конституции носят название «Книг Августа»; на чеканившихся им золотых монетах (августалиях) он изображен в лавровом венке и одеянии «римских» цезарей, на обороте – римский орел и надпись: «Римский император Цезарь Август». Перед нами чистейший, без примесей римский император! И точно так же, как «исторические» римские императоры, он воевал с христианством!
Манифесты папы Григория IX, направленные против этого Августа, написаны языком Апокалипсиса, с прямыми заимствованиями из этого документа, будто бы и не промчалось более тысячи лет:
«Выходит из моря зверь, преисполненный богохульства, ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у бешеного льва, а другие члены, как у леопарда, и изрыгает он хулу на имя Божие… Своими железными когтями и зубами жаждет он все сокрушить и своими ногами растоптать мир». Так пишет папа в 1239 году, а затем сообщает о ереси Фридриха – якобы он заявлял, что мир ввели в заблуждение три обманщика: Иисус Христос, Моисей и Магомет, что «глупцы все, кто верит, что Бог мог родиться от девы».
В «Божественной комедии» Данте упомянут канцлер и фаворит этого императора Пьер делла Винья, который впал в немилость, был заточен в тюрьму, ослеплен и покончил с собой в 1249 году. Он спокойно называет своего императора Августом («Ад», песнь 13, 58), и это не вызывает возражений у беседующих с ним:
Но в «Божественной комедии» нет целой толпы других римских императоров: Калигулы, Клавдия, Нерона, Веспасиана, Адриана и прочих. Или они жили позже Данте, или в поэме названы только их средневековые имена, и один лишь Цезарь Август именуется также и Федериком.
Поэт живет в XIV веке, лучше всего знает деятелей XIII и XIV веков (в которых встречает императора Августа) и по тем же линиям – деятелей (в том числе императоров) I века до н. э.-I века н. э., но не пишет ни о каких греках старших линий и не упоминает многих героев не только римской истории, но и византийской. Из византийцев у него нет императрицы Ирины, императоров Константина Копронима (Навозоименного) и Михаила Пьяницы, очень известных в свое время, если судить по истории, и многих, многих других. Пропало все иконоборство начиная от Льва Иконокласта (VIII век). Кто-то из «пропавших» деятелей относится к линии № 7, и Данте просто до них не дожил. Но нет в его книге византийцев IX века, а век этот расположен на линии № 5 «византийской» волны и относится к родному Дантову XIV веку.
Куда же девались эти императоры и другие деятели? Видимо, вместо греческих имен Данте использовал их латинские прозвища, и они тоже оказались в «Древнем Риме». Туда же, в число героев мифической «древней» истории, могли попасть отсутствующие в «Божественной комедии» участники Крестовых войн. Нет у Данте ни папы Иннокентия III, ни императоров Латинской крестоносной империи, ни королей иерусалимских, нет вообще всей этой эпопеи.