Здесь я пролежала до самых родов.
Когда плотный белый кулек с розовой лентой привезли домой, свекровь тут же распеленала кроху, и подозрительно уставилась в сонные глазки:
– Что-то не в нашу породу, – проскрипела она.
Дочка действительно удалась в меня – голубоглазая светловолосая, когда она спала длиннющие ресницы, лежали на щеках. Всю зиму меня буквально не выпускали из дома, «чтобы не носила заразу». Коляску поставили на балконе, и я со слезами умоляла мужа вывести меня в зимних сумерках хотя бы на крыльцо, чтобы подышать воздухом.
Когда настало время оформлять документы и мне пришлось поехать на работу, я входила в троллейбус как ребенок в кондитерскую: люди! Взрослые! Что-то говорят, улыбаются, смотрят в окна…
Едва малышке исполнился год, мне напомнили, что дармоедов в доме не держат. Но сначала требовалось пристроить дочь в садик. Мы прошли комиссию и получили ответ «не садичный ребенок». Пожилая полная лор-врач коротко сказала:
– Отдадите в сад, к трем годам будет астма.
Пришлось сократить работу, но все оказалось к лучшему. Я по-прежнему работала со школьниками, но только полдня и благодаря понимающей начальнице убегала, когда вздумается.
Вторая беременность накрыла как гром среди ясного неба. Профосмотр, въедливая тетка-терапевт, обморок, тест… Свекрови говорить боялась. Сдала меня ее подружка – заведующая консультацией. И не просто сдала, а доложила о наличии у меня некой болячки, которую надо бы подлечить до рождения ребенка.
Что тут началось! Свекровь рыдала, билась в истерике, убеждала меня, что рожать с некоторыми деликатными проблемами нельзя, и вообще «надо пожить для себя». Я же помня пустоту, которую нечем было заполнить в тот момент, когда мне сказали «бесплодие», сжала зубы, выпила валерьянки и закрылась в комнате, положив на голову подушку.
В насмешку вторая дочка родилась копией свекрови. Крупная белокожая девочка сонно зевнула из коричневой роддомовской пеленки и прищурила на меня зеленые свекровкины глаза.
Мои надежды на смягчение отношений не оправдались. Мы органически раздражали друг друга, а муж все чаще вставал на сторону мамы. Я его конечно понимала, но когда старшая дочка вдруг сказала, что «я кровиночка, папа кровиночка, ляля кровиночка, а мама чужая» … Я взяла детей за руки и ушла, придерживая уже отяжелевший живот.
Глава 3
Подруга появилась на своей даче к вечеру. Ахнула на замерзших детей, на посиневшую меня, загнала в дом, затопила печку, выслушала и предложила пожить пока у них на даче. Оказалось, что их немалое семейство уже перебралось в город, а на даче еще оставались доски, требующие просушки, овощи для переработки и кое-какие летние вещи:
– Поживи, печку топи, продукты тут есть, – приговаривала она, показывая мне погреб и ящик с консервами. – На работе отпуск возьми, авось что-то и решится.
Муж отыскал меня к вечеру. Приехал поздно, когда уже стемнело, постоял, глядя на детей, оставил немного денег и сумку с хлебом. Мой характер он уже знал, но оставлять мать не желал.
Отпуск я брать не стала. Кормить нас просто так никто бы не стал, а мне через пару месяцев в декрет. Брала детей на работу, и искала съемную квартиру. Помогла другая подруга. Сказала, знакомый сдает комнату в секционке, недорого. Мне с детьми хватит, а с мелким ремонтом он готов помочь. Я приехала, посмотрела на страшную, но большую комнату в огромном общежитии, наполненном звуками и запахами дешевого дурного жилья и… согласилась! Здесь были батареи, и вода в доме, пусть и холодная.
Девчонки как воробушки сидели на старом диване, который от щедрот хозяина достался нам, а я драила полы, скребла ножом стол и, глотая слезы напевала песенку про облака. Выручил отец. Приехал дня через три, узнав о моем уходе от кого-то из знакомых. Посмотрел на наше бытье и вышел. Вернулся с нашей старенькой мебелью, несколькими рулонами обоев, клеем и побелкой. За день переклеили с ним обои, побелили потолок, заклеили пленкой мебель и «кухонный угол». Денег отец тоже подкинул. Я не просила, но была безмерно благодарна, за его помощь.
Чтобы выйти на работу на целый день и подработать немного до декрета, дочек надо было устраивать в садик. Пока писала заявление, пока бегала за справками и бумагами о разводе, старшая резко «выросла» – смотрела за младшей, развешивая на батарее мокрые колготочки, полоскала чашки в тазу, а когда пьяный сосед принимался барагозить в общем коридоре, она громко читала сестренке книжку.
Начальница помогала чем могла, отпускала пораньше, выписала материальную помощь. Сотрудницы помогли с одеждой на зиму, и уже приближался декрет. Нужно было решать материальные проблемы. Бывший муж объявился еще раз. Спросил, что я выбираю – телевизор или компьютер из того, что мы купили вместе. Дети просили мультики, но у меня появилась задумка на счет заработка и я выбрала комп.