— Слушай, комендант, у тебя закурить есть?..
«Начальнику *** Отдела Главного разведывательного Управления Генерального штаба Советской Армии
генерал-майору Головину Ф. И.
РАПОРТ
Настоящим сообщаю, что 27 апреля с.г. в 11 час. 37 мин. в четырех километрах севернее деревни Просекино пересек линию фронта бомбардировщик Пе-2, бортовой **, летевший со стороны Н-ского аэродрома. В соответствии с полученным ранее приказом за № 0***/*** от 26.04.42 г. зенитный огонь по указанному бомбардировщику не открывался, истребители на перехват не высылались.
Начальник службы ВНОС Западного фронта
полковник Пантелеев
Головин садился в машину в отличном расположении духа. Все у него сегодня получилось как нельзя лучше. Надо немедленно ехать в Москву и информировать Василевского о том, что все прошло по плану. Не могут немцы не поверить в «липу». Весь побег фон Гетца был обставлен так, будто это решение он принял самостоятельно и внезапно. В жертву успеха оперативной комбинации были принесены Герой Советского Союза майор Чиркунов и подполковник ВВС Волокушин, который теперь пойдет под трибунал и погибнет где-нибудь в штрафном батальоне. Даже бомбардировщик пришлось подарить немцам, лишь бы документы с подлинной подписью Сталина легли прямиком на стол Гитлеру.
Головин даже что-то напевал себе под нос, чем очень удивил своего сержанта-водителя. Сегодня впервые за два года генерал вспомнил, как пахнет трава, и испытывал сейчас такое чувство, какое испытывает старшеклассник, впервые «по-взрослому» поцеловавшийся с девчонкой.
Внезапно хорошее настроение куда-то исчезло. Так посреди тишины на безоблачное минуту назад небо злой хулиган-ветер из-за горизонта приносит чернильно-черную тучу. И непонятно еще, откуда она тут взялась, а уже нарастают раскаты грома и первые молнии, приближаясь, вонзаются в землю.
Головин вспомнил о немецком танке «тигр».
Около года назад он поручал своим агентам за рубежом собрать сведения о нем. Они были собраны, но не полностью. Цельного представления о новейшем «тигре» не получалось. Докладывать было не о чем, хвастаться и гордиться нечем. Можно было сказать, что у Головина не было точных сведений о «тигре». Ну, например, знал Головин, что на него будет установлена 88-мм пушка. Эка невидаль! Эта пушка — наверняка модифицированная немецкая зенитка. А как устроена башня, на которую установят пушку? Ответа не было. Кое-какие неточные и обрывочные сведения имелись о ходовой части. Но где чертежи двигателя и трансмиссии? Их тоже не было. У «тигра» какая-то чудесная, непробиваемая броня. Где формула этой брони? Какой у нее состав? Какова технология ее изготовления? Опять нет ответа. А кто отвечает за сведения по броне? Тиму Неминен? Он же капитан Саранцев. Он же Николай Осипов.
С танком ситуация случилась не то что некрасивая, а неприятная, ударившая по профессиональному самолюбию Филиппа Ильича.
16 января 1943 года на Волховском фронте был подбит один «тигр». У него была перебита гусеница, и он стоял на нейтральной полосе, огрызаясь огнем. Немцы пытались отбить этот танк. Жуков, как только узнал об этом, немедленно вылетел на этот участок фронта, как всегда, положил роту бойцов, но танк вытянули на нашу сторону. И он, новенький, пахнущий заводской краской, совсем целый был отдан в распоряжение наших ученых и конструкторов.
Вот только генерал Головин и его сотрудники тут были не при чем. Это не они заблаговременно доложили командованию полные и достоверные сведения о танке, а простая пехота подбила и вытянула его с поля боя. То, что можно было бы поставить в заслугу Жукову, шло в минус при оценке работы Головина. Зачем тогда вообще нужна разведка, если все необходимые сведения может добыть пехота в открытом бою?
Головин очень тяжело переживал эту свою неудачу.
«Ну, что ж, Коля, — подумал Головин. — Второго прокола я тебя не прощу. Черт с ней с этой рудой. Война все равно идет к нашей победе. Засиделся ты, дружок, в Стокгольме».
1 мая 1943 года. Стокгольм, Швеция
Коля тосковал. Три месяца назад он снова соприкоснулся с настоящей войной. Не той, что велась в высоких кабинетах на картах и за дипломатической перепиской, а «в поле», то есть в самом откровенном и мерзком ее проявлении.
С трупным смрадом, гноем ран и стонами угасающих людей.
Одно дело — стоять возле своих артбатарей, посылающих снаряды за горизонт, когда каждый залп восторгом отдастся в груди. «Еще один шаг к победе!». Совсем другое — наблюдать, какое действие производят эти снаряды за горизонтом.