— Но тогда всю эту шумную компанию жители Дайзен 2 будут, мягко говоря, ненавидеть, — заметил президент.
— В это вся соль, витус, — Вирпен поднял указательный палец. — Аборигены Свалки будут бояться и ненавидеть карателей из Первой охранной дивизии. Придумают им какую-нибудь уничтожительную кличку типа, — Вирпен на секунду призадумался, — дебилы, стервятники, шакалы. Как вы понимаете, «любовь» будет взаимной. В такой обстановке выходцы с Акатуны вряд ли заразятся бредовыми идеями о независимости. Да и горький урок Дайзен 2 будет для них очень наглядным и убедительным. Если с благородными космическими пехотинцами воевать даже приятно, то сталкиваться с отморозками из охранной дивизии никому не захочется.
— А как же неизбежные проблемы с дисциплиной? — встрял витус Ибуж. — При всех плюсах личностей с низким моральным обликом удержать эту шумную компанию в узде будет проблематично.
Вирпен про себя усмехнулся. Кому как не главному полицейскому Федерации думать о правопорядке и дисциплине.
— Проблематично в условиях мирного времени, тут я с вами полностью согласен, — Вирпен слегка поклонился в сторону министра внутренних дел. — Однако в условиях военного времени нравы, знаете ли, гораздо более простые. Парочка публичных расстрелов остудят даже самые горячие головы. К тому же карателям придётся постоянно быть начеку. Даже самые отмороженные из них поостерегутся ввалиться в какой-нибудь бар и надраться вдрызг. Жители Дайзен 2 не упустят возможность вонзить им нож в спину.
Да, самое главное: — Вирпен хитро прищурился, — кого на Миреме будут волновать потери в личном составе Первой охранной дивизии? Убьют на Свалке сотню — привезём с Акатуны ещё тысячу.
Витус Ибуж отвёл глаза, новых вопросов со стороны главного полицейского не последовало. Тем лучше.
— Более подробный и обстоятельный план здесь, — Вирпен пару раз ткнул пальцем в электронную столешницу, файл с планом плавно переехал на общий рабочий стол. — У меня всё.
Министры и президент принялись сосредоточенно листать страницы электронного документа. Кто-то просматривает его с интересом, кто-то с недоумением. На лице витуса Ранта застыла гримаса глухого недовольства. Что поделаешь — время, когда министерство колоний владело внешними мирами как рабами на плантации, уходит. Зато витус Ибуж аж светится от радости. Предлагаемый план обещает главному полицейскому новые вливания в бюджет и, одновременно, не взваливает на его голову подавление бунта на Свалке.
— Хорошо. Очень хорошо, витус Вирпен, — президент оторвал глаза от электронного стола. — Признаться, не ожидал. Порадовали. Приятно порадовали.
Объявляю перерыв на пять часов, — витус Букнир выпрямился в кресле. — Всем внимательно ознакомиться с предлагаемым планом и подготовить предложения с уточнениями согласно профилю своих министерств. Вопросы будут?
Министры Федерации Мирема молча переглянулись.
— Отлично, — витус Букнир поднялся с кресла. — Все свободны.
Согласно этикету президент Федерации первым покинул секретный бункер. Министры шумной толпой потянулись следом.
— Поздравляю вас, коллега.
Вирпен оглянулся. Рядом с креслом остановился витус Ибуж с протянутой рукой.
— Благодарю вас, — Вирпен осторожно пожал влажную ладошку главного полицейского. — Только не рано ли? План ещё не принят и даже не рассмотрен.
— Да бросьте, — отмахнулся витус Ибуж. — Либо сегодня, либо через неделю ваш план будет принят. Альтернативы ни у кого нет. Увидимся через пять часов.
Вирпен самым последним вышел из Бункера № 0. Гориллоподобный охранник в штатском тут же задвинул на место тяжёлую дверь.
А, ведь, главный полицейский прав, Вирпен прямо на ходу повёл затёкшими плечами. Посредственный план прямо сейчас гораздо лучше идеального через неделю. Конечно, с уточнениями и поправками, с разговорами и торговлей за бюджетные субсидии, но будет принят. А, значит, Вирпен украдкой бросил взгляд на невзрачную дверь Бункера № 0, у него отличные шансы усидеть в кресле министра обороны и… даже подняться чуток повыше. Как знать: может на следующих президентских выборах жители метрополии с удовольствием и большим воодушевлением проголосуют за того, кто, наконец, усмирил бунтующую Салку. Победителей любят и ценят во все времена.