— Френсис Малле? Да, знаю. И ты, кстати, тоже. Это сестра миссис Годфри.
— Она что-нибудь пожертвовала фонду?
— Да.
— Сколько?
— У меня нет списков, они у Поля. Но, насколько я помню, внесла пятьсот долларов.
— Я заходил в контору фонда, когда ты была в Филадельфии, — возбужденно перебил я. — Поль как раз говорил с ней по телефону и благодарил за тысячу долларов.
— Ты сказал тысячу? Ты в этом уверен?
— Он так говорил.
— Может быть, она передумала. Так часто бывает.
— Позвони ей.
— Но я буду выглядеть ненормальной. Я… — она жалобно улыбнулась. — Хотя разве не все равно?
Подойдя к телефону, позвонила миссис Малле. Тактично сказала, что произошла путаница в учетных книгах и что она хотела бы проверить размер взноса, чтобы отблагодарить должным образом. Положив трубку, обернулась ко мне.
— Тысяча долларов. И надулась, когда я сказала о благодарности, — взнос должен был быть анонимным. Богачи часто предпочитают действовать анонимно. Популярность им ни к чему — посылается множество писем с просьбами о помощи. Так — и что мы имеем?
— Вот как выглядит дело. Это явно один из его трюков. И ловких, надо сказать. Баланс он подобьет в полном объеме, но ревизор у него свой, и если десять человек внесут анонимно по тысяче долларов, а будет указан всего один такой вклад, все будут довольны, если вдруг решат убедиться. Каждый будет этот дар считать своим. И даже если все они знают друг друга и тебя тоже, Поль может спать спокойно, потому что эти люди считают ниже своего достоинства упоминать о суммах своих взносов на благотворительность.
Стоя у телефона, сжав губы, она пыталась понять значение случившегося.
— Это конец фонда — жалкий уход так болевшей за общее благо Бетси Кэллингем со сцены. Флоренс Найтингейл из меня не вышло. Я была всего лишь прикрытием мерзавцу, причем мерзавцу особого рода — согласному мужу отцовской любовницы. Что будем делать, Билл?
— Пожалуй, позвоню Макгайру. Теперь этим пора заняться ему.
Смотрел на нее, и сердце кровью обливалось. Подойдя, я заключил ее в объятия.
— Ах, милая, знала бы ты, как мне жаль…
— Не надо меня жалеть, дорогой. Это просто судьба или что-то еще столь же неизбежное. Стараешься, делаешь все, что можешь, но ничего не выходит. Я просто родилась под несчастливой звездой и приношу одни несчастья.
Она попыталась улыбнуться. Коснулась моего лица.
— Звони Макгайру. Хоть это с плеч долой…
Достав из кармана визитку, которую дал мне Трэнт, я набрал номер Макгайра. Жену я обнял за талию. Макгайр еще был в конторе. Я подробно изложил все, что выяснил, злорадно наслаждаясь его непрофессиональной реакцией. Это, мол, потрясающе. Это, мол, изумительно. Это полностью меняет ситуацию. Он немедленно позвонит Трэнту.
— Можете раздобыть учетные книги фонда?
— Могу.
— Тогда привезите. А как насчет Фаулера? Можете пригласить его к себе?
— Конечно.
— Так позвоните ему. Я тоже приеду. Да, тут мы уже сумеем справиться. Через полчаса буду у вас. Попросите его прийти в половине седьмого. Он не должен ничего заподозрить. Говорите как можно непринужденней. Пригласите выпить.
— Ладно.
— Ну, вам повезло. Поздравляю, мистер Хардинг. Повезло же вам.
Я положил трубку. Бетси сказала:
— Поеду за книгами, да?
— Пожалуйста.
— Но вначале позвони Полю. Чтобы знать наверняка, что он придет.
Я позвонил Полю. Тот сам взял трубку. Когда я услышал его веселый, дружеский, так хорошо знакомый мне голос, все вдруг показалось мне каким-то нереальным. Сказав, что нам нужно поговорить, я попросил его подъехать к половине седьмого. Он сможет?
— Ты же знаешь, что смогу, дружище. А что касается вчерашнего, Билл…
Столько всего произошло, что «вчера» мне уже ни о чем не говорило.
— Вчера?
— Ну, как я тебя подвел с тем полицейским. Серьезно, Билл, если хочешь, я зайду к нему и…
— Лучше приезжай сюда, Поль.
— Слушаюсь, сэр.
Бетси, ни слова не говоря, вышла из комнаты. И тут же вернулась, уже в плаще. Взглянув на нее, я с уважением подумал: «Вот этого бы я никогда не смог. Ни за что. В ней больше мужества, чем у целой армии со знаменами и барабанами».
— Я привезу книги, Билл. Скоро вернусь.
Подойдя к ней, я снова ее обнял.
— Девочка моя, ты изумительна.
— Изумительна, — горько повторила она. — Что это значит — изумительна? Это ужасное определение, которым именуют что угодно в семействе Кэллингемов. Отец изумителен или нет? Создал гигантское предприятие; воспитал двух замечательных дочерей; содержит самую надежную любовницу в Манхэттене; подсунул мне ее муженька. И тот…