— Кто тебя командиром назначил?
— Шелест и назначил! Правда Мишка⁈
— Правда, Валерка! Гребенников назначается заместителем командира взвода, э-э-э, по воспитательной работе.
— А меня по кухне, — крикнул Ерисов.
— Отлично! Ерисов у нас отвечает за кухню.
— А меня назначь командиром, — попросил Балдин.
— Хочешь быть каптёром?
— А кто это?
— Будешь отвечать и выдавать материальные ценности.
— Хочу.
— Так и быть. Балдин — каптёр. В одну шеренгу по росту становись! — крикнул я, увидев шевеление бровей и пальцев военрука.
Взвод суматошно засуетился и с грехом пополам построился.
— Взвод! Слушай мою команду! По порядку номеров рассчитайсь!
— Первый, второй, третий… сорок второй. Расчёт закончен!
— Хм! Вроде по списку все, — мысленно удивился я.
— Смирно! — сказал я и, развернувшись кругом, сделал два шага к военруку. На мне была надета отцовская флотская чёрного цвета с белым кантом пилотка и я вскинул к уху выпрямленную кисть руки.
— Товарищ военрук! Вверенная мне группа учащихся девятого класса средней школы шестьдесят пять в количестве сорока двух человек построена. По списку вместе со мной сорок в наличии сорок три человека.
Доложился и после того, как военрук опустил свою руку, отшагнул в сторону и развернулся кругом.
— Вольно! — скомандовал Николай Семёнович.
— Вольно! — скомандовал я.
— По машинам, — сказал военрук.
— Не расходиться! На пра-во! По порядку номеров! Приступить к посадке в машины!
Свора кое-как повернулась к грузовикам и первые побежали.
— Шагом! — крикнул я.
— Серов, командир, — сказал подошедший от машин старлей. — Здравия желаю, товарищ капитан второго ранга.
Он вскинул руку в приветствии, военрук ответил.
На грузовиках стояли огромные сержанты в чёрной морпеховской форме, в беретах с красным треугольником знамени и сапогах. Они задёргивали учеников в кузов друг за другом, как будто выдёргивали морковку или редиску из грядки.
— Руки им не поотрывайте! — крикнул я. — Мне не останется.
— И разговаривает по-нашему! В военное его готовите? — услышал я.
— Да, не-е-е, — вздохнул военрук. — Травма головы у него была серьёзная. Комиссию взяд ли пройдёт.
— Травма головы? Так это сразу к нам! Хе-хе! — пошутил сталей.
На машины, к моему удивлению, расселись без проблем. Я залез по колесу через борт и умостился на скамью, отодвинув Валерку от борта.
До бухты Шамора, где должен был располагаться наш палаточный лагерь, ехали по трассе мимо ТЭЦ-2, фарфоровый завод и городскую свалку, вечно дымящуюся от тлеющих внутри неё пожаров. Запах дыма был настолько невыносим, что некоторые не удержались от шутки: «Дышите глубже, проезжаем Сочи», а некоторые расчехлили противогазы и надели.
— Третий год вожу школьников, — сказал сержант, — и постоянно одни и те же шутки.
— Осенью на дембель, товарищ сержант? — спросил я.
— Так точно, — кивнул головой сержант. — Как зовут, командир?
— Михаил Шелест.
— Ты, я понимаю, взводный?
— Так точно.
— Тогда слушай, взводный. Твоя задача, чтобы по прибытии твои не разбрелись курить, а остались в машинах. В лагере уже сейчас бедлам. Там и другие школы подъезжают. Я покажу вам вашу палатку. Покажу, где брать матрасы. Лучше сразу одного поставить в очередь. Возьмёшь с собой.
— Балдин, слышал?
— Чо?
— Хрен в… Извините, товарищ сержант. Через плечо! Всем по приезду на место до команды оставаться в кузове, Балдин идёт со мной.
— Чо я-то?
— Ха! Ты — каптенармус! Пойдём с тобой материальные ценности получать. А всем сидеть в машине! Всем всё понятно⁈ — крикнул я, перекрикивая шум ветра, мотора, пацанский гомон и гогот.
— Валерка, присмотришь за ними.
— Есть командир! — радостно проговорил Грек, чем сильно меня удивил.
Я хмыкнул и пожал плечами. Валерка никогда ни под кого не подстраивался в нашем дворе, был абсолютным индивидуалистом, а тут вёл себя, как… Не понятно, как кто… Но помощники мне были нужны…
Оказалось что палаточный лагерь разместился на территории турбазы «Лазурный берег». У базы имелись деревянные корпуса, но нас разместили в большой армейской пятидесятиместной палатке, установленной на деревянный щит. Как и всех учащихся из других школ первомайского района города Владивостока.
Мы получили матрасы, постельные принадлежности и, после обеда и сонного часа, приступили к «службе». Нас до ужина учили маршировать. Ой, простите… Ходить строем. По разному, даже в полном «приседе», но в ногу. К ужину даже я подзатрахался, хотя практически ежедневно ползал в своих китайских упражнениях не то что в полном приседе, а ещё ниже. Однако, выдохся и я. Чего уж говорить о ребятах? На Валерку страшно было смотреть, но он бодрился. Зато после ужина и тактических занятий по ориентированию на местности, рыльно-мыльных процедур и команды отбой, вырубились все и почти одновременно. Со своей задачей, задолбать, сержанты справились успешно.