— Это они медленные, — сказал я, усмехнувшись. — Думаю, они не ожидали от гайдзина такой прыти.
— Нет Я много видела карате. У меня дома есть киноленты всех чемпионатов Японии по карате с самого первого, где победил Хирокадзу Канадзава. Это мой кумир. Представляешь, он вышел на бои с переломанным запястьем правой руки. Он встречал все удары левой рукой, а атаковал ногами. Так вот он — тоже был очень быстрым. Сейчас у него седьмой дан, и он тренирует нашу национальную команду.
Потом на улице, когда мы сидели на скамеечке, переваривая двойной обед, Тиэко из солидарности со мной, тоже не завтракала и не обедала, она сказала, что, наверное, я мог бы победить в спарринге кого-нибудь из мастеров их додзё.
— Я ничего не понимаю в бесконтактном карате, — покрутил головой я. — Нет, я, конечно, отрабатываю удары возле стенки и на листьях деревьев, не донося ударную часть кулака и ступни до них, но то стенка, а то — голова. В тело, как я понимаю, вы лупите со всей дури? Я опасаюсь, что пронесу удар… Хотя…
— Можно же бить не со всей дури, как ты говоришь, а притормозить удар, — сказала Тиэко. — На соревнованиях, мастера часто бьют друг друга почти по-настоящему.
— Ты приглашаешь меня выступить в вашем додзё? — улыбнулся я. — Но я не каратист. У меня нет никакого пояса, не то чтобы дана…
— Кавадзава начал заниматься карате в девятнадцать лет и уже через два года имел первый дан.
— А чем он занимался до этого? — удивился я этой информации. — За два года первый дан — это что-то невероятное.
— А всяким разным. И боксом, и дзюдо, и сумо, и атлетикой, — сказала Тиэко. — Вот и ты мог бы учиться в университете и заниматься карате.
— За два года до черного пояса — это круто, — сказал мой «внутренний голос». — Что значит — старая школа. Позже сдача на пояс обросла временными и финансовыми условностями. Да и всяких ответвлений от шотокана мастера Фунакоши развелось немеряно. Гордыня учеников-недоучек сгубила карате. Хотя… Канадзаву недоучкой не назовёшь, а он ведь тоже ушёл из Японской федерации карате к Сиро Асано в «Скиф», в семьдесят седьмом году, кстати, и стал там главным инструктором. В декабре… Вот у него бы я позанимался… Да-а-а… Очень требовательный, слышал, сэнсэй.
— Не выпустят меня, Тиэко. Не принято у нас куда-то уезжать учиться.
— Погоди-погоди, — снова встрял «предок» и я уже хотел его «заткнуть», но…
— В СССР есть программы обмена студентами с Японией. Это я знаю точно. Хорошо учащихся и знающих японский язык студентов отправляют на десять месяцев на стажировку в университеты «Токай» и «Сока».
— И какие там специальности? — спросил я удивившись.
— В Токай — практически любые. Есть и штурманские, есть и рыбацкие,есть и инженерные, есть и спортивные, дзюдо, например. Много чего есть. Главное есть филиал в Токио.
— Интересно, — подумал я и сказал. — Вот поступлю здесь в институт, а там попробую к вам на стажировку приехать.
— Или в аспирантуру, — подсказал «предок».
— Или в аспирантуру, — повторил я. — Японский к тому времени выучу.
— Да, ты и так неплохо говоришь… Я тебя хорошо понимаю.
— А ты приезжай чаще. Только, если отец твой узнает, не запретит нам общаться?
Тиэко потупила глаза, но потом подняла, и я увидел в её взгляде сталь.
— Не думаю, — сказала она.
Мы немного посидели молча, потом она сказала:
— Ты обещал нарисовать меня. Нарисуешь?
— Э-э-э… Так, я тебя уже нарисовал, кхм-кхм…
Я почему-то покраснел.
— Да?
Она округлила глаза на максимально возможную ширину. Когда она это делала, казалось, что кожица в уголках глаз сейчас треснет. Это было забавно, и я ей однажды об этом уже говорил.
— Сейчас получишь, — сказала она, увидев мой взгляд и мою улыбку.
— А ты не пугай меня, — хмыкнул я. — Зачем так широко глаза открываешь?
— Вот, как сделаю себе операцию по расширению глаз. У нас некоторые девчонки в школе расширяли глаза…
— Не дури, — хмыкнул я.
— Разонравлюсь? — спросила она и глянула на меня, как-то по-птичьи повернув голову набок.
— Вот оно, — подумал я. — Ловушка.
И тоже посмотрел на неё, убрав улыбку с лица.
— Смотря, что ты с собой сделаешь, — наконец хмыкнул я. — Так что, лучше не экспериментируй.
— А сейчас я тебе нравлюсь? — тихо спросила Тиэко.
— Если бы не нравилась, я бы к тебе вчера не пришёл на пляж, — поспешил ответить, сразу аргументируя, но и не отвечая конкретно на заданный вопрос, потому что я, честно говоря, ещё не разобрался в себе.