У Владимира отпала челюсть, но он быстро совладал с собой.
— Покажи первый хеан.
— Может, сразу пятый? — спросил я.
— Пятый я не знаю. Я всего два года занимаюсь. У меня желтый пояс.
— Ну, тогда хеан нидан ты знать должен, — сказал я и исполнил второе ката.
— Да-а-а… Вот это номер… И как ты получил сертификат? В Японию ездил?
— Нет, мастер сюда приезжала. У неё третий дан. Она проводила семинар.
— Кто-то ещё получил разряд? — глаза парня загорелись.
— Нет. Она только меня аттестовала. Да никто не знал, что она приедет. Только я был.
— И долго она здесь была?
— Она с детьми приезжала в «Океан». Почти на месяц.
— Офигеть! Жириков узнает, локти будет грызть. Да, все будут локти грызть.
Он смотрел на меня с таким восхищением, что мне вдруг стало стыдно. Но не на долго.
— Чего мне стыдиться? — подумал я. — Сертификат настоящий. Первый дан — честно заработанный. Просто сразу второй не даётся, а так, я не намного хуже Тиэко двигаюсь и базовую технику и ката знаю не намного хуже. Так она сказала. И сказала мне, что то, что она меня любит, не заставило бы её покривить своей репутацией наставника. Ведь я всё равно приеду в Японию за вторым даном и все увидят моё карате. Да и сразиться в поединке мне придётся с первыми и вторыми данами.
— Так у тебя точно есть настоящий японский сертификат на первый дан?
— Точно, могу показать. Приходи. Мы там тоже дышим: нагаре, ибуки. Новички конечно, но тебе то, что? Размялся, повторил с ними простейшую базовую технику и нарабатывай кихоны[1] в связках, нужные для аттестации на оранжевый пояс.
— С первым даном ты можешь аттестовать на пояса вплоть до коричневого. Так Жириков говорил. Он говорил, что тоже имеет первый дан, но сертификат не показывал.
— Могу, да. В сертификате так и написано. И Тиэко приедет зимой ещё в Союз. Правда в Москву. А летом следующего года снова сюда планировала.
Я замешкался. Владимир терпеливо ждал продолжения.
— Но, получится ли? Сам понимаешь сложности.
— Это понятно. А ты давно занимаешься? И у кого тренировался?
Я замялся.
— Можно я не буду говорить? — спросил я.
— Ну, ладно, — пожал плечами Жлобинский. — Каждый имеет право на личные тайны. Когда у вас тренировки.
— Вторник, четверг, суббота.
— О! А у нас понедельник, среда, пятница в Артёме, — он вздохнул. — Самому учиться и других учить — разные навыки. Справишься? Есть метода? Хотя… Раз сам учился, значит есть. Я приду во вторник. Спасибо, что пригласил. В любом случае от обшения с тобой польза будет. Тем более, рядом с домом.
— Ну, и отлично. Я побежал!
— Беги, — сказал Жлобинский.
— Пока, — сказал я и выбежал на свою тропу.
— Пока, — услышал я.
Пока я бежал кросс — мне пришла в голову мысль, что на мой сертификат и на меня лично будут ходить, как на приму «Большого театра». А поэтому надо подготовиться и морально и, кхе-кхе, физически. Будут предлагать спарринги, соглашаться или нет? Думается мне, что не на всякие. С какого это перепугу я должен со всеми драться? А вот с лучшими из лучших. Можно устроить неофициальный турнир и сразиться с победителем… Хотя… Какой турнир? Запрещено карате. По подвалам сидят каратеки. У нас на самбо некто Ибраев что-то похожее, как говорит «предок», ведёт. Я сам не видел. Не допустили посмотреть. Да и пофиг. Теперь они у меня подглядывать будут. Надо, кстати, окна в спортзале забелить известью. Пока нельзя…
Сбегав на Патрокл, там чуть-чуть обмывшись в накате океанских волн, подышав и прокачав диафрагму резкими выдохами и криками, я снова побежал вверх на сопку с перепадом высот до ста метров на путь в двести. Подъём бегом в уклон двадцать шесть градусов, это сложное мероприятие. Обычно я к морю не спускался, чтобы потом не подниматься, а оббегал сопку вокруг вершины вдоль забора воинской части. А тут решил грузить себя по полной.
С началом осени я решил подналечь на «физику» и «дыхалку» своего тела, ибо надо было соответствовать высшим эталонам мастера карате первого дана. Хорошо, что мы с Тиэко регулярно тренировались и соревновались. Она меня загоняла, конечно, теннисом и бадминтоном. Плюс я сам активно бегал и дышал. Поэтому сейчас преодолел подъём не пешком, а бегом.
Во время плавного спуска змейкой по-над сопкой, снова продышался и к школьной спортивной площадке прибежал почти свежий, как огурец. Здесь я помахал руками и ногами,растягиваясь и «продышиваясь», и пошёл домой.
Уроки занимали около полутора часов. Причём, я ежедневно практиковался в английском и японском, читая вслух и переводя, подаренные мне японцами книжки. Тиэко организовала сбор литературы и сказала: «читай, чтобы к декабрю выучил наш язык». А я сразу вспомнил фильм «джентльмены удачи»: «Выучить английский от сих, до сих. Приеду, проверю…». Кхе-кхе…