Седьмое декабря одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года было средой и мои родители, хоть я и пришёл домой рано, уже ушли на работу. Зато я, чтобы не скучать дома, пошёл в школу. Наотдыхался я по самое «не хочу» и даже соскучился по школе и одноклассникам.
— О, Шелест! — остановил меня удивлённый возглас Валерки Грека, раздавшийся как только я миновал его подъезд. Я оглянулся и притормозил. Он догнал меня возле следующего подъезда, где когда-то жил Женька Дряхлов. Я, вспомнив об этом, машинально посмотрел на его балкон и окна. За кухонным окном мелькнула чья-то тень, которая качнула лёгкую шторку.
— Надо зайти и спросить про него, — подумал я. — Хотя, чего там спрашивать? Тепербон в Лондоне. Жалеет страшно… Ага, официантом… Хе-хе-хе… Джон Сомерсет, мля…
— Привет, Грек. Какие новости?
— Да, какие у нас новости⁈ — скривился Валерка. — Все живы, но не совсем здоровы. Грипп у нас злобствует. Учителя болеют, у нас в классе половина только здоровых. А меня не берёт ни хера. Как нарочно. Задолбапся уже за всех отдуваться. А ты как слетал? Как выставка?
— Да, нормально выставка. Почти все свои картины продал.
— Э-э-э… Это как?
— На аукционе. Японцам нравятся картинки про детей. А там у меня целая галерея таких картинок. Пять коробок и одни японские дети…
— Это, что, за деньги продал? — Валерка «захлопал глазами».
— За деньги, Валерка, за японские тугрики.
— Э-э-э… У них там йены…
Валерка задумался и пошёл задумчивым вперёд. Потом остановился.
— И много забашляли? Что-то купил себе? Джинсы там — херня. Диски какие-нибудь новые?
— Диски, да, купил. Всё новьё этого года: Supertramp — «Even In The Quietest Moments», Kiss — «Love Gun», Styx — «The Grand Illusion», Yes — «Going For The One», Uriah Heep — «Innocent Victim», Queen — «News Of The World», Pink Floyd — «Animals», «Lace and Whiskey» — Alice Cooper, «Foot Loose Fancy Free» — Rod Stewart, «Plastic Letters» — Blondie, «Lights Out» — UFO, «Works Volume 1» — Emerson, Lake Palmer, «Let There Be Rock» — AC/DC, «I Robot» — The Alan Parsons Project, «Peter Gabriel» — Peter Gabriel, «Low» — David Bowie, «Foreigner» — Foreigner, «Never Mind the Bollocks, Here’s» — The Sex Pistols, «Draw the Line» — Aerosmith, «Out of the Blue» — Electric Light Orchestra.
Мы шли к школе, я перечислял название дисков, купленных мной в Японии, а Валерка Грек всё смурнел и смурнел. Я замолчал, но и он тоже молчал. Так молча мы вошли в школу. Я с кем-то поздоровался, поздоровались со мной, потом ещё и ещё. Школа меня втянула, поглотила, а Валерка куда-то пропал. Оглядевшись и не увидев его, я пожал плечами и поднялся в класс, где у нас должен был начаться урок алгебры.
Глава 5
Сначала по классу, а потом по школе разошлись мои фотографии с чемпионата мира по карате. Тиэко нащёлкала меня, словно снимала кинофильм. Плюс у меня с собой была и видеокассета, но её я показывать своим однокашникам не собирался. С них и фотографий хватит. Да, потерялись многие, при просмотре. К концу уроков меня вызвала к себе директор школы.
— Так, Миша, почему ты не сообщил, что едешь на соревнования по карате? Зачем эти выдумки про персональную выставку?
Я удивился.
— Э-э-э… Но выставка, действительно, была, и я ехал на выставку. А на соревнования попал случайно. Я и не думал, что меня могут допустить. Возраст, то, сё… Да и нет у нас в СССР пока карате. Вот я и не думал, что возможно, но меня допустили.
— И ты занял восьмое место на чемпионате мира? — Светлана Яковлевна удивлённо моргала за толстыми стёклами очков. — А сколько было участников?
— Участников было чуть больше двух сотен.
— Кхм! И ты занял восьмое место?
— Да. А что не так. Вот сертификат участника, а вот грамота за выход в десятку сильнейших.
Я вытащил из портфеля копии документов.
— А это книжка каратеки Японского Будокана. Но в ней по-японски и по-английски написано.
— Английский я знаю.
Светлана Яковлевна взяла всё, положенное мной на её стол и сказала:
— Да, ты садись-садись. Что стоять?
— А это копия благодарственного письма госпожи Йоко Накамура, директора музея, где, между прочим, открыта экспозиция не только моих работ, но и работ, посвящённых «Великой Октябрьской Революции». И ещё там висят две наших стенных газеты. В багете, как картины. И вот лично вам благодарственные письма от Йоко Накамуры и от Союза Художников СССР. А вот книжка члена Союза Художников на моё имя.
Я вынул из портфеля красную книжицу размером девять на шесть. В твердом переплете, сброшюрованную, оклеенную кожей красного цвета. На лицевой стороне переплета книжицы имелась тисненая золотом надпись в три строки «Союз художников СССР». На первом листе, наклеенном на внутреннюю сторону книжицы, имелась моя фотография размером 2,8 на 2,2 сантиметра заверенная круглой печатью Союза художников СССР и личной подписью секретаря правления СХ СССР товарища Б. М. Астахова. Справа текст (частично выполнен от руки тушью черного цвета): "Членский билет № 53494. Дата документа 6 ноября 1977 года. Графы об уплате членских взносов заполнены только за 1977 год. Указано, что уплачено аж целых три рубля.