— Но так не бывает, — сказала Светлана Яковлевна, глядя на «кучу» лежащих перед ней документов.
— Так бывает только в сказке «По щучьему веленью, по моему хотенью». Как ты вдруг стал и каратистом, и художником, и музыкантом, и поэтом. Мне рассказали, как ты в пионерском лагере русские песни на японский язык переводил. И английский твой… Откуда это у тебя, Миша?
Директриса была явно напугана.
— Видимо, здорово я головой треснулся, — ответил я цитатой из фильма «Джентльмены удачи» и улыбнулся.
Светлана восприняла моё восьмое место с прохладцей.
— Ну, восьмое и восьмое, — пожала она плечами. — Из двух сотен, говоришь? Очень не плохо. Сняли с соревнований? За что?
— Да, одному Голландцу ногу сломал случайно.
— Как сломал? — скривила носик девушка. — Не люблю, когда дерутся. Из-за меня снова мальчишки в школе недавно подрались. Придёшь к нам на новогодний вечер?
— Не знаю ещё. Может, в деревню уеду. Бабушка кабанчика будет резать. Свеженинки хочется.
— Фу на тебя! — снова скривила маленький носик девчонка. — Всё у тебя… Какое-то кровожадное.
— Ни разу у бабушки кровяную колбасу не ела? И сальце с морозца с хреном?
— Зимой ни разу не ездили и как кабанчиков режут, не видела! Фу! Фу!
Светлана замахала на меня руками.
— Нашёл о чём говорить!
— Ну, извини, — хмыкнул, улыбаясь, я.
Меня задело, что она не восхитилась моим восьмым местом, и я ей подло отомстил, заговорив про «кабанчика» и кровавую колбасу с сальцем. Однако, с кем-то «ходить» надо было, иначе не поймут-с. Вот я и «терпел» её жеманство.
— Ну, ладно-ладно, извини, — сказал я. — просто к слову пришлось. К бабушке, скорее всего, придётся съездить. Заодно машину обкатаем.
— Какую машину? — глаза у Светланы округлились.
— Да, я из Японии машину привёз для отца. А для себя мотоцикл. Мне ещё рано на машине… На права мы в том году отучились. Только в ГАИ получить осталось. И батя пересдал на категорию. У него мотоциклетные были. Вот и поедем на машине в деревню. Картошки привезём, сала, мёду.
— Подожди-подожди… Какой мотоцикл? Японский?
— Ага. Ямаха. Он и городской и внедорожник. Хороший моцик.
— Ого, себе! Хороший! Конечно, хороший, если японский. Но ведь до весны не покатаешься, да?
— Конечно, не покатаешься! С дороги слететь — запросто. Это не автомашина на четырёх колёсах.
— Жаль. А может потихонечку. У нас и снега-то совсем нет в этом году.
— Посмотрим. Не пришёл ещё, — буркнул я, понимая, что допустил ошибку, сказав про Ямаху.
— А где он у тебя будет стоять?
— У дядьки дом на Спутнике. Там во дворе в сарайчик и поставим.
— Украдут, — скривилась Светлана. — У нас там друзья живут. Мальчишки там — вор на воре и вором погоняют. Увидят твою Ямаху, с сарайчиком унесут. Помнишь Тимура и его команду? Хрясь! И открылся сарайчик.
— Папа сигнализацию сделает объёмную. У нас сосед такую сделал и на балкон поставил, так она от голубей срабатывала. Ха-ха… А там делать-то… Пять деталей спаять.
— Это которая у вас на двери мявкает? Как там ваш Флайтик?
— Мявкает — это звонок. Флайтик — нормально. Маленький, а в тазик уже ходит.
Флайтиком был назван сиамский котёнок, которого взяли родители — брат Светланкиной Мики. Флайтиком нашего кота прозвал мой папа, пригрозив маме, что если тот будет орать, как мартовский кот, отправится в полёт прямо с балкона второго этажа. Пошутил папа так, значит. Ага… Но в папиных шутках была точно «лишь доля шутки», о чём мне поведал «предок». Да-а-а…
На моё сообщение о том, что контейнером в сторону Владивостока движется машина папа отреагировал спокойно и задумчиво, а подумав, сказал, что «чтобы иметь машину, нужно иметь денег ещё на одну машину». Я промолчал, а он буквально на следующий день пошёл и получил права на категорию «В». Он, оказывается, работал на ТЭЦ ещё и на автопогрузчике. А это был, действительно автопогрузчик на базе ГАЗа-51.
Так что контейнер мы, отвезя его прямо на «Санькину дачу», как дядькин дом называл папа, там и «разгрузили».
— Ни хрена себе, монстр, — сказал дядька Саша, увидев пикап. — Как называется такое чудовище?
— «Mazda Proceed».
— Она похожа на наш УАЗ только побольше. Тоже вездеход?