— За десять метров труб мы заплатили пятьдесят рублей, значит за сто заплатим пятьсот минимум плюс работа. Сто метров это вам не десять, да… Плюс придётся проходить известняк, а это вам не глина, да… Кстати, наличие известняка и является показателем, что это артезианская вода. Известняк очищает воду и сдавливает водяную линзу, создавая давление.
Причём, как следовало из «моей внутренней библитотеки», артезианская вода могла находиться и на глубине десяти метров, какими, например, являются источники возле Ростова-на-Дону. Да и дальше вверх по Дону, где много меловых выходов. В некоторых местах артезианская вода там бьёт хорошим напором прямо из берега, как из трубы.
У нас тоже ровно на ста метрах из трубы забил фонтан чистейшей воды. Водитель-оператор бурильной установки Серёга, будучи с глубочайшего похмелья, даже выматерился от неожиданности. Он не верил, что теряет драгоценные выходные не зря и позволил себя уговорить только за семьсот тысяч рубликов. То есть, за двести рублей лично ему в карман. Трубы оплачивались по тарифу в совхозную кассу.
Накрутив на торчащий конец трубы заглушку с открытым пока вентилем, мы вентиль прикрыли и Серёга-водила выдохнул:
— Ох*еть! Кому сказать, не поверят.
— А ты никому не говори, Серёжа, — сказал я. — Зачем кому-то знать? Пробурись и живи спокойно. А то, придут, закроют скважину, только деньги потеряешь. Ещё и штраф выписать могут.
— Пятьсот рублей — дорого, — покрутил головой Серёга. — У меня колодец рядом.
Мы уже воду попробовали и пришли к заключению, что это точно не минеральная вода ласточка. Тут её знали и пили с детства.
— Надо же, вода какая чистая, — суетился Митя. — И самотёком идёт. Под давлением.
Он то открывал, то закрывал вентиль и удивлялся силе напора воды. Все уже напились, а тётка Мария, поставила на печь чайник с «новой водой» для чая, и кастрюлю, чтобы вода выкипела. Проверить, будет ли осадок. Потому, что если кипятить минеральную воду, то осадок выпадал изрядный. А пить минеральную воду постоянно, для любого организма вредно. Но я-то точно зал, что это вода именно питьевая и искренне радовался за тётку Марию, что теперь ей по воду ходить к колонке не надо.
— Насос Ивану отдам, — сказал отец. — Пусть в Чалданке скважину сделает.
— Там тоже, кстати, артезианская вода может быть. Там ведь тоже глубоко не копают. Зачем копать, если вода рядом. Река Уссури рядом, болота вокруг. Вода вот она. А если дальше копнуть и появится известняк, то это оно…
— Скажем Ивану. А пока и из колодца воду покачает.
— Замёрзнет насос в колодце. Утеплять его надо. Лучшее — враг хорошего. Может не стоит морочить ему голову?
— А может бабе Тане скважину пробурить? — спросил отец.
— Пятисот рублей у нас нет, а буриться меньше нет смысла. Попросим Митю. Денег ему перешлём переводом. Он сделает.
— Неудобно как-то его просить, — поморщился отец. — У него своих дел…
— Пап, мы решили одну из важнейших его проблем. Он ведь сам хотел бурить скважину. Вручную. А теперь у тёти Маруси вода прямо во дворе. Да и делов тут… Ему от Знаменки тут двадцать минут на его «ижаке».
Митя и зимой ездил на мотоцикле с коляской.
— А остальное сделает Серёга. Двести рублей на совхозной дороге не валяются. Хочешь, я сам с Митей поговорю.
— Поговори, — кивнул головой папа и с облегчением вздохнул.
Он почему-то стеснялся утруждать своих родственников просьбами, хотя сам делал для них очень много. Да и «не родственников» отец тоже не любил просить, или чем-то обременять.
Третьего января отец с тёткой Галиной уехали. Я остался и плодотворно поработал. Я сделал себе клюшку. У меня тут остались ещё с того года запасы… Хе-хе… Той зимой я привёз в деревню несколько заготовок для клюшек: клееные «палки», выпиленные из хорошей бакелитовой фанеры и уже загнутые «перья», эпоксидную смолу и стеклоткань. Годом ранее я уже пытался «удивить» деревенских самодельными клюшками, но фанеру взял местную, и получил не тот результат, на который рассчитывал. А в том году результат вышел тот, что надо. То есть, у меня уже был опыт хоккейных баталий за местные команды. И скажу, что деревенские мальчишки играли не хуже городских. Хотя поначалу у меня было другое представление о деревенском хоккее. Но меня быстро опустили в облаков, куда я сам себя вознёс, на землю. То есть, на лёд. Хе-хе…