Остаток дня я отдал рисованию и рисовал до «самого допоздна», пока уже «рука бойца колоть устала». Вернее, руки «бойца», как назвал меня Михалыч. Рисовал я, с некоторых, пор обеими руками, развивая и правое полушарие тоже.
Вторая половина следующего дня прошла на коньках. С утра я снова рисовал, а весь оставшийся день после полудня я гонял пацанов, давая им только краткосрочные перерывы. Но они не жаловались. Михалыч, после того, как я внёс в его план тренировок несколько важных изменений, сказал, что лучше посидит и посмотрит, и «может чему-нибудь научится». Это он сказал очень серьёзно и так, что даже его ученики не удивились, а восприняли такое заявление, как правильное.
Во-первых, я всё-таки распределил ребятам обязанности, отобрав защитников и нападающих и дав им уроки защиты и нападения, и пару часов их натаскивал, развивая умение. Потом мы пару часов поотрабатывали разные схемы, нарабатывая навыки. Потом немного поиграли, разбившись на пятёрки. В пять часов мы разошлись, причём, тренер просто пожал мне руку.
Следующий день прошёл в том же ключе и результат мне понравился. Восьмого числа я собрал свои вещи, попрощался с дедом, бабушкой, тёткой Марией и дядей Колей, и уехал с ребятами в Дальнереченск.
Мы приехали примерно за час до игры, и ещё оставалось время, забежать к родственникам. Брат Мишка в хоккей «профессионально» не играл, поэтому удивился, что играю я, тоже ранее не проявлявший в этом виде спорта особой сноровки. Мы катались на коньках и в прошлом году, и раньше, когда я приезжал, но в хоккей не играли. У них был отличный большой полноценный футбольный стадион, который ежегодно заливался под каток, и я любил брать с собой коньки.
— О, привет! — удивился Мишка.
— Здравствуйте, — поздоровался я с тётей Женей. — А где дядя Ваня?
— О! — тоже удивилась тётя. — Здравствуй, Миша! Дядя Ваня на работе.
Дядя Ваня работал машинистом маневрового тепловоза и ходил на работу, как «нормальный» рабочий с восьми до пяти. Правда, иногда были и ночные работы, но они считались как переработки.
— Я приехал с губеровской хоккейной командой. Сегодня будем играть на приз «Золотой Шайбы».
— Ты же не Губеровец, — улыбнулась тётя.
— Приписали временно, — улыбнулся я.
— Есть будешь?
— Не-не. Спасибо. Игра через сорок минут.
— Наши Губерово обыграют, — улыбнулся Мишка.
Они были рады меня видеть и я их тоже.
— Я сегодня хочу домой уехать. Можно будет билеты купить?
— Конечно можно. Мишаня сбегает на вокзал.
— Отлично. Ну, всё, я пошёл.
— Так и я с тобой, — сказал Мишка. — Потом билеты возьмём, мам. С Мишкой сходим и возьмём. Пойду за брата поболею.
— А за своих? — усмехнулась тетя.
— Свои — это родичи, — весомо произнёс брат.
— Правильно. Одевайся теплее.
Мы с Мишкой пришли к школе, когда до матча оставалось пятнадцать минут и Михалыч уже испереживался.
— Где ты ходишь, Михаил⁈ — спросил он хоть и тихо, но нервно. — Разминаться кто будет?
— В игре разомнусь, — улыбнулся я и посмотрел на подкатившегося к бортику «оруженосца». — Василий, помогай.
Меня быстро экипировали. Мишка тоже поучаствовал, уважительно прикасаясь к амуниции и даже понюхав кожу.
— Натуральная, — сказал он. — Пахнет заграницей.
— Это Чехословакия, — сказал я и добавил. — Курица не птица, Чехия не заграница. Страна Варшавского договора.
— Это там же восстание было? — спросил Мишка.
— Тс-с-с…
Я прижал палец к губам, улыбнулся и перемахнул через бортик.
Местные ребята сражались грамотно. Но и мы сейчас тоже играли собранно и эффективно. Я продолжал «дирижировать», оставаясь в защите, и не выходил даже на вбрасывание, если оно не проходило в нашей зоне. На вбрасывании я пробрасывал шайбу между ног и телом сдерживал игрока соперника, а мои напарники начинали атаку от своих ворот.
После первого периода на табло красовались цифры «три — ноль» в нашу пользу. Михалыч светился и горделиво вышагивал вдоль скамейки запасных, подбадривая нас похлопываниями по плечам, по каскам и бодрящими фразами, типа: «Молодцы, черти! Орлы!». Хотя Губеровская детская хоккейная команда называлась «Ласточка». Хе-хе…
— Слышь, Миха, не знал я, что ты так здоровски в хоккей играешь! — сказал Мишка. — И все губеровцы хорошо играют. С чего бы это? Никогда они не выигрывали у наших, а тут… У наших и шансов нет. Я даже и не собирался игру смотреть. А тут… Словно очередной чемпионат мира. Ха-ха… Игра СССР — Канада! Ха-ха…