Тиэко была задумчива и так часто поглядывала на моего отца, что я не выдержал и поинтересовался, в чём дело.
— У тебя очень красивый отец, — сказала она. — Но ты совсем не поход на него.
— Это так только кажется потому, что у меня светлый волос и светлая кожа. А если присмотреться, то у нас есть общие черты. Я больше на маму похож.
— У тебя мама тоже красивая?
— Красивая, — кивнул я головой, соглашаясь. — Как вы тут? Воюете?
— Тихо пока.
— Никого больше не убили?
Тиэко посмотрела на меня и дёрнула бровями.
— Ты так легко об этом говоришь? Убили, не убили… Ты странный. Даже когда с теми якудзами дрался, у тебя ни капли не было к ним сострадания. Ведь ты убил двух человек. тебе их не жалко?
— Их? Не жалко. Они пришли тебя насиловать, а меня убивать. Почему я их должен жалеть?
— Ты говоришь, как мой папа. Но он старый и прожил трудную жизнь, а ты ещё мальчишка.
— Знала бы ты, какую я прожил трудную жизнь, — подумал я, но не сказал. — Если взять все жизни «предка». Все жизни предка, которые я «помнил», а помнил я их далеко не все. Даже не то, что далеко, а далеко-далеко не все. Но и те, которые я не помнил, оставили след в теперь уже моём менталитете.
— Я стараюсь о произошедшем не думать. Но если вдруг кто-то захочет тебя убить, я не задумываясь убью этих людей. Э-э-э… Если у меня это получится.
— А как твое предвидение будущих событий? — спросила тихо Тиэко.
— В Советском Союзе меня ещё никто не пытался убить, — усмехнулся я.
— Да-а-а… У вас там нет якудза, — покивала головой Тиэко.
— Ага-ага, — подумал я. — Якудза есть везде. И в СССР тоже. И такие же расписные, и с такими же понятиями. Да и кланы имеются. Да-а-а… Вот ведь жизнь!
— Папа говорит, что всё, вроде бы, встало на свои места. Ему выплатили штраф и пообещали не требовать с тебя компенсацию за убийство их людей.
— С меня⁈ — удивился я и мороз побежал у меня по коже. — Они узнали, что это я убил якудза?
— Да. Папа был вынужден всё рассказать, потому, что сигнализация сработала и все видели, как он поспешил к дому. А эти…
Тиэко помолчала, не зная, как назвать якудза, напавших на нас в доме.
— Они сообщили о нашем прибытии по рации и получили команду нас схватить. Отцу не удалось убедить, что это он или кто-то из охраны убили напавших на нас. По времени получалось, что это мог сделать только кто-то из нас с тобой.
Тиэко опустила глаза в пол.
— Они требовали твою жизнь.
— Хрена себе! — удивился я и выругался по-русски. — Е*ануться!
— Ты чего ругаешься? — проснулся отец.
— Извини, пап. Забыл, что тут не одни японцы.
— Что ругался-то? — спросил отец не открывая глаз.
— Красивая сверху Япония.
— Да-а-а… У нас, по сравнению, с Японией, сплошная Хиросима с Нагасаками.
Отец снова погрузился в сон, а я погрузился в тяжёлые мысли, размышляя, не сдаст ли меня папа-якудза своим конкурентам. Ради «мира на земле». Кхм… На Японской земле. Кхе-кхе… Жертву богам, так сказать…
— Что-то мне резко захотелось домой, — сказал я Тиэко.
Она удивлённо вкинула тонкие брови.
— Почему?
— Не хочу быть убитым вашими якудза.
Тиэко рассмеялась.
— Тебя никто и пальцем не тронет, если не захотят начать настоящую войну с моим отцом. Ты его прямой наследник, а убивать прямого наследника — это повод для войны.
Поводом было и то, что они проникли в жилище вашей семьи и нападение на тебя. Однако…
— Ты не понимаешь… Если бы не дедушкина должность, отец бы обязательно ответил жёстко. Но пока политика побеждает самурайские традиции.
— Вот и я говорю… — вздохнул я. — Пису — пис, как говорится…
— Чего? — не поняла Тиэко.
— Пока ничего, — пожал плечами я. — Не верю я словам ваших якудза. Я для них — гайдзин, убивший уже четверых японцев.
— Троих…
Я махнул рукой, не желая спорить.
— Какая разница?
— Никакой, — тихо согласилась Тиэко и добавила. — Они очень влиятельны.
— Вот и я говорю… Да-а-а… Дела-а-а… Нас не ждали, а мы припёрлися…
— Тебя не тронут. Я всегда буду с тобой рядом.
— У-у-у, значит дела, действительно хреновые, если она готоваприкрыть тебя своим телом, — сказал, естественно мысленно, «мой внутренний голос».
— Может нам лучше не дразнить гусей? — спросил я Тиэко. — А после Нагасаки обратно на аэродром и домой в Советский Союз? Машину ты мне отправишь контейнером. Рисунки для манги я тебе передам. Я их на слайдах привёз. А оригиналы картинок придут почтой позже. Когда книжка выйдет.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала Тиэко и заплакала. Но здесь тебе и правда находиться опасно. Особенно твоему отцу. Ведь он не член нашей семьи. Поэтому они могут убить твоего отца.