— Наличие топлива разделил на норму в час и на коэффициент скорости — посоветовал «мой внутренний голос».
— Дурак, что ли? — спросил я его и ответил. — Я подумал, что баки были полными и рассчитал долю затраченного горючего на единицу времени, а потом оставшееся количество топлива разделил на полученную цифру и получил время. Просто, если топлива было меньше, то и количество оставшегося времени будет больше, чем полчаса.
— Вы хорошо и главное — быстро считаете, молодой человек. Вы — названный сын Тадаси Минобэ? Он сам в здравии?
Я передал наушники Тадаси Минобэ.
— Я в здравии. Срочно зовите того, кто мог бы управлять самолётом с земли.
— В самолёте должны быть парашюты. Вы могли бы ими воспользоваться.
— Я уже посмотрел, — раздался голос отца. — В ячейках, где нарисованы парашюты — пусто.
— Ты знаешь японский? — удивился я.
— Японское слово «парашюто» звучит очень похоже. Ящики пусты. Они в хвосте.
Я повторил, то, что мне сказал отец, по-японски и Тадаси Минобэ, даже не проверив слова моего отца, сообщил об этой плохой новости на землю.
— В задних ящиках должно быть восемь комплектов, — взволновался диспетчер.
— Ящики пусты, — спокойно сообщил Тадаси Минобэ диспетчеру. — Не теряйте время. Давайте инструктора.
— Кто будет сажать самолёт? Неужели вы доверите свою жизнь какому-то малолетнему русскому.
— Я сяду в кресло второго пилота, — сказал папа-якудза.
— Да-а-а, покатались на лыжах, — сказал папа.
— А что, хорошая была горка, — хохотнул я.
— Ты сможешь сесть? — спросил отец.
— Ну, я же ходил в кружок морских лётчиков, — снова хохотнул я.
— О! Ничего ты вспомнил⁈ И сколько ты ходил-то?
— Года полтора. Даже на тренажёре отрабатывали и взлёт, и посадку аж на целом бомбардировщике. И в кабине сидели много раз. Там такие приколные кресла. Железные в дырочку. Наверное, чтобы на парашютах сидеть.
— А дырочки для чего? — удивился отец.
— А ты как думаешь?
— Чтобы жопа не потела?
— Через парашют? Ха-ха?
— Ха-ха, ну да… Не подумал. Наверное, чтобы самолёт легче был.
— Да? — я удивился. — а мы с пацанами подумали, чтобы влага стекала, если обоссышься от страха.
— Ха-ха… Конечно! Что бы вы ещё могли подумать? Пацаны.
— О чём вы говорите? — спросил Тадаси Минобэ
— Я напомнил отцу, что ходил на курсы военных морских лётчиков.
— Когда? — удивился Тидаси.
— Когда мне было ринадцать лет. Это была такая, э-э-э, скаутская секция.
— В тринадцать лет? И чему вас там учили? И как?
— Тренажёр бомбардировщика. Взлёт-посадка, выбор курса. Я не долго учился.
— Ты не врёшь? — спросила Тиэко.
— Вот тебе крест, — я перекрестил себя.
— Ты комсомолец, — фыркнула она.
— И, кстати, тот бомбардировщик по скорости, почти этот самолёт. Вон, я смотрю кнопки и тумблеры знакомые.
— Они тебе знакомые, потому, что я летал на таких же. Это же четырёхмоторный «Бае 146». В «Бритишь Аэроспейс» имелось два таких для тренировок. И ты прав, Ту-16 по габаритам мало отличается от «Бае 146». А ты — это я, который тоже ходил в клуб мирских лётчиков. Тогда посидеть в кабине настоящего бомбардировщика для пацанов было за радость. И там и вправду отличный был тренажёр. Даже с имитацией крена и разворота. Ящик такой фанерный на площадке со смешными окошками, а в нём кабина со всем оборудованием.
— Мы с Женькой Дряхловым ездили на двух автобусах на «Шестой километр» по зиме… Дубак такой, ветер… А на Луговой под киоском «союз печать» жила крыса, которую мы стали прикармливать, когда ждали автобус «Шестёрку».
— Борт АрКью пятнадцать сорок восемь «сигма».
— Слушаем, диспетчер, — откликнулся папа-якудза.
— Мы готовы корректировать ваш полёт.
— Э-э-э… Дайте нам ещё пять минут.
— Окей.
Тадаси Минобэ отдал мне наушники и, отодвинув кресло второго пилота назад, вынул пилота и вытащил его из кабины. Потом сам уселся в кресло.
— Я, конечно, летал вторым, и даже рулил в воздухе, но ничего не понимаю в приборах, — сказал он.
А у меня, наоборот, вдруг возникло устойчивое понимание, что дали бы мне «мой» бомбардировщик Ту 16, я бы его посадил. Слишком много времени мы провели с Женькой на тренажёре под руководством инструктора. У меня и сейчас дома лежали исписанные тетради с инструкцией, как взлетать, как управлять, как сбрасывать торпеды и бомбы, ну, и как сажать, конечно. С этим самолётом было сложнее, но матрица быстро адаптировала прошлые умения к новым знаниям.
— У меня-то и летать сразу получилось хорошо из-за моих детских тренировок, — сказал «предок».
— Вот сейчас и проверим, — хмыкнул Флибер. — Как количество знаний переросло в качество, хе-хе.