— Боюсь, что никто не позволит мне быть там главным шиханом. Да и пока он построится, я уже успею состариться. У нас плановая система на всё, даже на строительные материалы. Все они расписаны на много лет вперёд. Поэтому вдруг,ни с того ни с сего найти строительные материалы для не запланированного здания, физически не возможно.
— Понимаешь, — вздохнул Тадаси, — я боюсь за Тиэко. Сейчас я не стану играть в политические игры, а пойду старым путём. Око за око, зуб, за зуб. Но, ничего… Скоро многое должно определиться. Пока вы будете находиться на горной базе, думаю, всё решится.
Тадаси был решительный, Тиэко слышала наш разговор, а потому сейчас лежала на заднем кожаном сиденье и плакала. Она понимала, что значит «старый путь». «Старый путь» — это был путь самураев, идущих на войну, после которой оставалась выжившей только одна сторона конфликта.
— Так, господа, товарищи, друзья и братья, хотелось бы посоветоваться, — обратился я к своим двум «внутренним голосам».
— Об чём? — вопросил «предок». — То, «заткнитесь все сразу», а то вдруг «надо, таки, посоветоваться».
— Что это ты перешёл на Одесский юмор, — удивился я. — Когда надо молчать, вы должны молчать, а когда спрашивают, говорить. Разве не так? Кто в «доме хозяин»? В смысле в этом теле…
— Ну-у-у… Не факт, не факт, что хозяин — ты, — хихикнул мой «первый внутренний голос». — Смотри, вот обижусь и как выпрыгну, как выскочу…
— Слушай, Флибер, он мне надоел. Ему скучно что ли от безделья. Если я сейчас «выпрыгну» из ума, а он меня уже двёл до крайности, ко шандарахнусь ещё раз од угол головой, чтобы ещё одна спайка матриц случилась, чтобы этого, э-э-э, заразума, вообще из моей головы выкинуло. Или где он там у меня сидит? Ну, достал уже! Сил нет никаких.
— Ну… Ты действительно, старшой, притомил уже своими приколами. Даже мне уже надоело. Смотри, выкину из матрицы. Ты знаешь, что могу. Не посмотрю, что ты мой «начальник». Твоя ментальная матрица теперь, фактически, под его полным контролем, а я привязан к ней. Так, что, ежели что — не обессудь. Прикажет господин, и уйдёшь в нирвану. Ты, кстати, ведь хотел. Может пора отчалить.
— Не-не-не… Я как тот попугай в клетке: «Пусть мне оторвут голову, но я посмотрю, как это у них получится».
— Тогда сиди и не зли меня, пожалуйста, — попросил я. — Я уже привык к тебе.
— Это он взволновался, что у тебя я появился и он, вроде как перестал быть нужным. Кхм! Ты спрашивай, что хотел.
— Хотел я спросить про канал предвидения. Если ты его можешь открыть его для меня, значит он для тебя тоже открыт?
— Кхе-кхе… Не совсем так. Этот канал предвидения будущего этого мира существует сам по себе и к нему я не подключён. Видишь ли… Этот мир не я создавал. Я, понимаешь ли, не Бог. И даже те миры, которые «создаются», например тобой, с моей помощью, тоже не мои конструкции. Они уже существуют эти параллельные реальности. Я просто к ним подключаюсь и потом вынужден постоянно контролировать, чтобы они на закрылись от меня. Ну, и тебя, естественно.
— А зачем их контролировать? — удивился я. — Кому они нужны?
— Ну-у-у… Понимаешь… Через них можно попасть в прошлое этого мира. Переходишь в тот мир в прошлое, выворачиваешь его наизнанку, и переходишь в свой мир, но в прошлом.
— Хм! Интересно. И это будет именно этот мир, который изменится, если я, например, убью Гитлера?
— Да, — сказал Флибер.
— А как же парадоксы времени? — спросил я.
— Какие, например?
— Ну, если я вдруг случайно убью своего предка, смогу ли я родиться?
— Конечно, просто у тебя будет другой предок. И ты даже не заметишь подмены.
— Даже если это отец?
— Даже если отец. Правда, мне придётся сильно постараться, чтобы срастить многие матрицы и события.
— Хрена себе, — выдохнул я, и отец, сидевший рядом, спросил:
— Что устал? Может остановимся? Перекусим?
— Нормально, — скривился я. — Ты как, Тиэко? Не хочешь перекусить? Размяться?
Тиэко не ответила, а обернулся и заметил, что она спит.
— Спит, — сказал я.
— Хорошая девочка. У вас с ней роман?
— Что-то типа того, — ответил я и сделал неопределённое движение лицом. — Она втрескалась в меня по уши. И это у неё так и не проходит с лета.
— А ты, значит, нет? — хмыкнул отец. — Папа у неё сильно суровый. Как он этих «Маздовцев» на лопатки положил!
— Ну да, ну да… Пап, извини, не хочу отвлекаться от дороги. Это их левосторонней движение…
— Клнечно-конечно. Я лучше посплю. Удобные кресла.
— Но… Такого в принципе не может быть, — продолжил Флибер.
— Почему?
— Ну, потому, что я не допущу событий, могущих критично повлиять на тебя.