— Ты, это, прекращай, а. Что я тебе железный? — проговорил я через прижатые ко мне её губы. Получилось не очень внятно, но она поняла, потому, что опустила руку вниз и скользнула ладонью под резинку. Ладонь у неё тоже была тёплой. Терпеть не могу холодные руки и холодные подошвы ног.
— Ты чего? Сумасшедшая! — проговорил я.
Тиэко сбросила с меня одеяло и, сев на мои ноги, стянула с меня трусы, а я, паразит такой, даже приподнял над кроватью свой зад, чтобы ей, значит, было легче стаскивать, да… Ну а какой бы дурак мужского пола отказался от того, чтобы его раздевала девушка.
Ну и я положил руки на её трусики, из которых она вывернулась змейкой.
— Может не надо? — спросил я, сделав над собой последнее усилие, держа Тиэко за бёдра.
Она опустила свою правую руку себе между ног взялась за мою восставшую плоть и присела. Я не стал её сдерживать и она, тихо вскрикнув, затихла. А я подумал, что у отца очень чуткий сон. Он всегда жаловался на это и мы с мамой старались вести себя тихо, когда он отдыхал. А тут…
Постанывая, Тиэко прижалась ко мне грудью и стала потихоньку двигать сначала ягодицами, а потом тазом. Я же, опасаясь фиаско, попытался расслабиться и стал думать о завтрашнем катании на лыжах и вспоминать рекламную брошюру, лежавшую в холе этого домика. Мой половой орган вдруг плотно сжало несколько раз, девушка застонала и задрожала. Её ягодицы вместе с моими руками задвигались вперёд-назад словно что-то размешивая в себе и я не смог удержать семя.
— Да и чего ради? — подумал я, расслабляясь и получая несравнимое ни с чем удовольствие.
Тиэко не покидая позицию, прильнула своими губами к моим и стала жарко целовать. Она то и дело повторяла:
— Спасибо-спасибо-спасибо…
И целовала, целовала, целовала…
— Теперь ты мой законный муж, — наконец сказала она.
— С чего бы это? — спросил я улыбаясь.
Мне, сейчас было так хорошо и спокойно, что я, в принципе, был готов на женитьбу. Но чего это она так вдруг решила?
— Мы же с тобой не зарегистрированы.
— А и не надо. Тебя мой отец усыновил, как своего зятя. Это древние традиции, предписанные богами. Он и в храм Аматерасу жертву приносил. И меня водил. Так, что мы с тобой с самого начала были как муж и жена, только не хватало последней жертвы, жертвы крови и жертвы мужского семени. И вот сегодня я пролила кровь, а ты отдал мне своё семя. Теперь перед богами мы совсем соединились.
— Вот, как? — усмехнулся я. — Без меня, меня женили?
— Ну, перед богами, это не перед государством, — подумал я.
Глава 20
Нам с Тиэко терять уже было не чего и ночь не пропала даром. Судя по не выспавшемуся лицу и отец тоже провёл остаток ночи не сомкнув глаз. Добила отца фраза Тиэко, когда она вышла в холл, где сидел мой мрачный папа.
— Доброе утро папа Васа, — сказала Тиэко по-русски.
Папа поперхнулся чаем и закашлялся, когда из той же комнаты вышел и я.
— Доброго денёчка, кхе-кхе, — выдавил из себя отец, глядя в чашку с кофе.
— Доброго утра, па, — поздоровался я. — Ты не нервничай. Так получилось. Девушке не спалось. Сильно переживала за отца.
— А что с ним не так? — сказал отец, продолжая хмуриться.
Я не стал вдаваться в подробности и сообщать, что Тадаси и сам якудза, а просто сказал:
— У него серьёзные проблемы с мафией. Поехал разбираться, кто подстроил нам авиакатастрофу. А в разборках, сам понимаешь, не известно, кто останется живым.
— А-а-а… Поэтому она всю дорогу плакала? — сменил гнев на милость отец. — Но ты, всё-таки поясни отцу, что это ночью было?
— Ну, ты же помнишь, что Тадаси сделал меня вроде как подставным наследником. Но это у них называется что-то типа «принятый в семью зять». Зятем можно долго не становиться, на что я и рассчитывал, а тут, видимо, ему нужны и настоящие наследники. Вот он и разрешил Тиэко распрощаться со своей девственностью.
— Ты вообще понимаешь, что ты говоришь отцу?
На него больно было смотреть. Он никогда не терял лицо, а тут вдруг «потёк».
— Тебе сколько лет? Тебе шестнадцать лет!
— Будет семнадцать в марте.
Отец махнул рукой и глубоко задышал.
— Пап, если ты о детях и женитьбе, так у японцев алименты платят только по брачному договору. А мы с Тиэко официально не женаты. Наш брак — это древние самурайские традиции и к реалиям этой жизни никакого отношения не имеют. Да и деньги есть и у меня, и у Тиэко, и у Тадаси, и у их деда-губернатора Токио. Какие проблемы? Нужен им наследник, — так и нате вам.