— Это всё равно не то, — покрутил я головой. — У меня нейроны в мозгу и мышцах высохли. Я их заново восстанавливал.
— Нейроны? — удивился Сан Саныч, как я его прозвал для краткости. — Откуда ты знаешь, что у тебя нейроны высохли?
— Как откуда? Профессор говорил. Они же исследовали меня. У живых нейронов сигналы идут, а у меня хрен да маленько. Вот я и представлял себе, что их оживляю. Кое-что получилось и руки-ноги заработали.
— Складно гутаришь, — хмыкнув, сказал Сан Саныч. — но не поверю. И при чём тут комма и твоё мастерство. Не уводи разговор в сторону.
— А в чём, собственно, дело? — спросил я «раздражаясь». — Ну, владею я своим телом лучше, чем другие и что в этом криминального?
— А в том криминал, что мы, голубь сизокрылый, работаем не по простым гражданам, а по гражданам, отягощённым чужими знаниями.
— Это как это чужими знаниями? — по-настоящему опешил я.
— А вот так это! — почему-то весело улыбаясь, сказал Сан Саныч. Попадаются у нас, водишь ли индивидуумы, которым вдруг неожиданно приваливает знания со стороны и чаще всего из будущего. Ты не из таких субчиков?
— Охренеть! — выпучил я глаза, реально удивившись. — Вы это серьёзно?
— А ты как думаешь?
— Думаю, что разыгрываете меня для чего-то.
— Ну, ладно каратэ… А в хоккей ты, как научился играть? И главное — где? Да так играть, что тобой заинтересовался даже сам тренер сборной по хоккею Тихонов.
— К-к-акой сборной? Как-к-ой Тихонов?
— Виктор Васильевич Тихонов. Специально ездил смотреть тебя в Астрахань на игру с «Волгарём». Но ты туда не приехал. Зато твоя команда взгрела «Волгарь» так, что от неё только перья летели. Твоя команда, это потому, что мы побеседовали с тренером, а он сказал, что во всём виноват ты. Что это из-за тебя ребята играют, как заведённые, без потери, как говорят врачи, физических кондиций. У всех игроков «Ласточки» отменное здоровье. Стало отменным. А раньше было так себе. Среднее здоровье было. У кого золотуха, у кого лишай, у кого хронический насморк, гайморит. Да мало ли болячек у сельских ребят? Теперь всех хоть в космос отправляй. Это что за фокусы?
— Не понимаю, что вы мне, гражданин начальничек, шьёте? — сказал я, улыбаясь как, артист Куравлёв из фильма «Место встречи изменить нельзя». И тут же сразу принял серьёзное лицо.
— Слушаю вас и самому становится страшно. Что я за монстр такой? Всех оздоровил, заставил играть в хоккей, сам вдруг стал мастером по каратэ.
— И, добавлю: самбо, волейбол, баскетбол, настольный теннис, и бадминтон, — подсказал Сан Саныч. — Языки: английский, французский, немецкий, японский. А раньше ни бум-бум. Ну, кроме английского на уровне средней школы на пятёрку с натяжкой.
Я слушал и молчал.
— Это он точно Женьку Дряхлова имеет ввиду, — сказал «предок». — Значит, одно из двух, либо его наши забросили, либо не наши выкрали и теперь контрразведка огнём вокруг дышит.
— Что в Японии с твоим отцом произошло? Рассказывай.
— Вы бы тон разговора поменяли бы, — попросил я. — Иначе, никакого разговора может не получиться. А это вам зачем?
— Тут и не таким языки развязывали, — ухмыльнулся Сан Саныч, но взял всё же тоном пониже. — Но ты прав. Извини. Что-то я резковато начал.
— У! Хорошо, что вы это понимаете.
— Я немного нервничаю, — сознался собеседник, чем удивил меня ещё больше, чем информацией о чужих разумах, вселяющихся в советских граждан.
— Меня, честно говоря, ты интересуешь только как тренер. Ты, наверное, используешь, что-то типа гипноза, что у тебя все «танцуют под твою дудку»? И спортсмены и тренеры. Физрук ваш тебя просто боится… Знаешь, как он тебя называет?
— Как?
— Ведьмак. Говорит, что никогда не наблюдал такого спортивного роста. А у него тренерско-учительский опыт будь здоров. Да и Михалыч пить бросил. А эта зараза, брат, только гипнозу подвластна.
— Я не знаю, Сан Саныч, что со мной происходит, хотя думал об этом многократно.
Я дёрнул плечами.
— И до чего додумался?
— Ну… Себя же я как то заставил восстановиться. И я сильно напрягался, поверьте. Может и с внешним воздействием так же. Я только недавно заметил, что ребята лучше в хоккей играть стали когда я на площадке. Сначала подумал, что это как у Павла Корчагина или у Аркадия Гайдара… Внутренний порыв возбуждает массы. У меня самого, когда фильм смотрел, мурашки по коже…
— Значит, всё-таки, сам заметил за собой такие качества, как возможность влиять на эмоциональное и физическое состояние окружающих?
— Ну… На собраниях ещё получается повлиять на комсомольцев. Поднять их дух, так сказать. А то сонные приходят на комсомольские собрания. А я немного поговорю, и все, вроде, просыпаются. Даже слово сказать хотят. И говорят. Не только постоянные «говоруны» которым завуч тексты выдала, а и обычные школьники.