— Э-э-э-э-э-э…
Татьянино э было таким долгим, что я приподнялся на матрасе.
— Начинаются, э-э-э, опасные дни. Не благоприятные, понимаешь?
— Так, э-э-э, мы же сегодня уже, э-э-э, того этого…
— А теперь нельзя, — прошептала Татьяна.
— Логика, ха-ха! — посмеялся я мысленно. — Женская логика! В обед можно, после ужина уже нельзя. Хотя… А вдруг они так всё тонко чувствуют?
Мы накрылись пледом и ночевали под открытым небом. Матрас был широкий и толстый, медведи с тиграми здесь не ходили, в отличии от того мира, который создал Флибер, а шум морского прибоя глушил практически все звуки побережья.
[1] Manfred Mann’s Earth Band «Nightingales Bombers» — https://rutube.ru/video/c237fd5b3afcc96abb1ec83da840fa27/?r=plwd
Глава 13
Утречком, мы, проснувшись и умывшись, нарядились в гидрокостюмы, надели маски, ласты и, сообщив о том нашим друзьям (мало ли что), и, взяв питомзы[1] и надев жилеты с аквалангами, ушли в море.
Татьяна с аквалангом не плавала, поэтому мы с ней сначала прошли краткий «курс молодого боевого пловца», но так как моя способность программировать чужие нейроны ускоряла процесс наработки моторики и запоминания очерёдности действий при том или ином случае, вскоре Татьяна расслабилась и, ведённая мной под руку, нырнула на десять метров.
Там я заставил её под моим присмотром, собирать гребешок, сам же я таскал за ней быстро наполняющуюся раковинами питомзу. У каждой сетки имелся небольшой резиновый буй, который я надувал из своего баллона и сетка слегка подвсплывала. Когда таскать за собой четыре мешка на лине стало затруднительным, мы, распределив груз, медленно погребли по направлению к берегу.
— Как красиво, — первое, что сказала Татьяна, вынув загубник. — Спасибо, Мишка! Давно мечтала, да отец у меня не очень морской. Ему бы в лес на охоту и на речку. А я море люблю. И не люблю комаров и мошек. Особенно мошек. Ой! И слепней с оводами! Бр-р-р… Ох, как хорошо в костюме. Как от приятно облегает… И в жилете. Можно регулировать плавучесть. Очень удобно.
Ребята, увидев полные питомзы ракушки, воодушевились, и тут же не отходя от берега, принялись его потрошить.
— Так, ребята, пятаки отдельно, языки отдельно, — сказал я.
— Да, кто их ест-то? — спросили меря.
— Я ем. А попробуете и вы языки проглотите.
Парни засмеялись.
Масло сливочное я для того и брал, чтобы пожарить гребешок и вскоре над «пиратским лагерем» стоял аромат жаренного в сливочном масле гребешка. С языками, как я и сказал, так и получилось. «Пираты» надолго потеряли дар речи, после распробования той части ракушки, которую, обычно, все выбрасывали.
Попутно я рассказал, что можно готовить плов из мидий, используя всё её тело целиком. Они не поверили и я к гребешку, которого сколько не приготовь, а всё равно будет мало, приготовил плов из мидий, которых насобирали «пираты». Мидии были в основном большие, а не как я собираю мелочь. Поэтому, пришлось их резать на кусочки. Но, всё равно, получилось очень вкусно.
— Так, мы живём братва! — воскликнул кто-то. — Уж этого добра тут навалом. Главное рису прикупить. И продавать можно. Надо угостить соседей, а потом продавать им мидии.
— Да, на хрен кому-то говорить⁈ — сказал Геннадий. — Все распробуют и начнут выгребать ракушку. А мы, что сами есть будем? Не-не-не… Никому и ничего говорить не будем. И не вздумайте просто похвастаться. Плов и плов. И неважно из чего.
Мы с Татьяной после обеда снова поспали и вечером всё-таки поехали в Город. Татьяна вдруг прониклась любовью к родителям, чувством раскаяния и запросилась домой. Я не возражал. Отдыхать нужно только с друзьями. С женщинами — это не отдых, а обязанность. Потому, что когда мужчина с женщиной, он должен всё внимание посвящать её отдыху. Так сказал Геннадий, когда я сказал, что мы уже наотдыхались.
— Это то, о чём я тебе и говорил, — сказал он, вдобавок. — Ты сам приезжай. С тобой интересно и полезно, ха-ха.
Мы пожали руки, попрощались со всеми и уехали. А я сам себе сказал, что обязательно сюда вернусь в ближайшее время, ведь я не сделал ни одной зарисовки. А как было мной замечено не раз, если зарисовки делались с натуры, то картинка словно оживала, даже если там не было людей или животных. А люди, нарисованные с натуры, становились совсем «живее всех живых» натуральным образом, а не в переносном смысле.
Вернувшись домой, родителей дома я не застал, а они были. Ну, так, естественно, я же знал, что они собираются приехать, поэтому и увёз Татьяну от греха подальше. И знал, когда они уехали. Флибер у меня теперь контролировал всех и каждого, кто как-то пересекался со мной в прошлом, настоящем и будущем. Ещё я знал, что появился Валерка Гребенников, который остался в Москве после выигранного турнира «Золотая шайба», где его пробовали в клубе ЦСК, и пробовали успешно.