— Где он сейчас? В каком статусе? — подумал грустно я про «предка».
Стянув Курьянова за ноги в проход и аккуратно уложив вдоль прохода прямо на полу, я сам нырнул на третью полку. В проходе, кстати, много ребят спало, подложив что-нибудь под себя, чтобы не испачкаться. Вот и Кура аккуратно расстелился своим немалым — хорошо хоть по длине — телом на моём пледе.
Разбудил меня рык пьяного Курьянова, который время от времени изрыгал из себя фонтаны красной рвотной массы.
— Видимо, мешали с вермутом, — подумал я, вспомнив, что портвейн, который мы пили, имел «белый» оттенок.
— Слушай, Мишка, — раздался снизу голос Галины, — как правильно ты сделал, что положил его вниз. А я ещё тебя укоряла мысленно.
— Никогда не надо торопиться с выводами, — сказал я и снова заснул, попросив Флибера отключить мне мои слуховые и обонятельные нейроны до момента пробуждения.
Поезд шёл не быстро и со всеми возможными остановками, на которых выходил кто-то из других вагонов, но не наших. Двери наших вагонов были закрыты напрочь и сбегать за семечками или ещё за чем-нибудь, ни у кого не получилось. Как оказалось, такие попытки предпринимались. Это я узнал из утренних разговоров. Курьянов, когда я проснулся, всё ещё убирал результаты своего творчества, сопровождая свои действия со шваброй шутками и матерными прибаутками. В вагоне стоял блевотный смрад. Просьбы студенток, открыть окна, проводницами игнорировались.
— Что наделали, тем и дышите, — приговаривала одна из них, но двери вагона открыть разрешила. С рассветом подъехали к конечной станции — Сергеевке. Дальше поезд на шёл. А нам ещё предстояло ехать километров сто пятьдесят, преодолевая перевалы и виляя между сопок. На вокзале нас ждал небольшой базарчик, где мы затарились варёной кукурузой, варёной картошкой с укропчиком, варенцом и семечками в подсолнухах.
Кукурузу я уважал и взял аж десять початков, рассупонив дополнительное отделение своего рюкзака.
— Что за рюкзак такой у тебя, Мишка? — спросила Галина, ловко приобщив меня к своим и Маринкиным делам. — Заграничный?
Я кивнул, дальше ничего не объясняя. От гитары, кстати, я едва отбился. Владелица пыталась мне её всучить, но я был неумолим, сказав, что я и свою-то не взял из-за того, что не хотел с ней таскаться.
Ещё в поезде я умудрился выпросить у проводницы кипяточка для кофе, который залил в портативную кофеварку. И сейчас, засыпав туда кофе, «выдавили» из неё себе кофейного напитка. Почему кипяток? Да, потому, что с минимальным временем кипячения, эта кофеварка на одной зарядке встроенной батарейки могла выдать более двухсот чашек кофе. А при емкости чашки в сто граммов и емкости кофеварки в три литра, — этих чашек уже можно было «выдоить» из машинки тридцать штук. Только кофе подсыпай.
Кофе у меня был молотый. Оказалось, что в будущем, как-то так мелют кофейные зёрна, что молотая субстанция легко заваривается кипятком без варки.
Мы наливали кофе в трёхсотграммовые кружки по пятьдесят граммов, и хватило всем, кто ехал в нашем автобусе, даже водителю. Заодно, хе-хе, никто не расплескал, хотя дорога оказалась на удивление ровной, хоть и пыльной. Грунтовая дорога была, да. Нам с Вовкой Донцовым и девчонкам из нашего купе, досталось по полноценному стакану. За труды ратные, хе-хе…
— Поваром будешь, Мишка, — сказал Вовка, облизывая губы от жирного пирожка с яйцом и луком.
— Поваром? Не-е-е… Не хочу. Картошку чистить?
— Повара картошку не чистят. Повара — готовят. Картошку чистят те, кто попал в наряд. А ты, видится мне, имеешь желание хорошо и вкусно накормить и напоить ближнего своего. Вот ты как вчера девчонок, хе-хе, ублажил. И колбаской и шоколадом и винцом «Токайским». И сегодня весь автобус порадовал отличным кофейным напитком. Кстати, что за агрегат у тебя такой? Термос, который сам кофе варит? Что за батарейка там у него такая мощная? Сразу видно, что импортная вещь.
— Не… Я со всеми, — улыбнулся я.
— Дурак, — зашептал Вовка мне на ухо. — Я могу договориться с начальником отряда. Я сам на кухне уже точно буду работать. Нечего мне в поле спину ломать. Готовить я смогу. Но мне нужен партнёр. Там троих нужно. Первое второе и компот, хе-хе… Резать там много придётся, работа трудная, на самом деле, но всё-таки лучше чем в поле «пахать». Ты парень спортивный, да и к алкоголю, вижу, стойкий. Так что, решайся. Хотя бы на первое время. А там, не захочешь, будешь как все. Может, кого ещё найду. Кинем клич…
— Володя, — я посмотрел на него с улыбкой. — Если ты думаешь только «руками водить» на кухне, то у тебя со мной этот вариант не прокатит. Если вместе работать, то именно вместе работать. Готовить я умею. Супы, борщи, салаты, котлеты, мясо-рыбу всякую. Но тут орава в двести человек. А это двести котлет, то есть десять килограммов мяса, которое нужно перемолоть. Доверить процесс нашим студентам-архаровцам? Да они фарш по карманам растаскают. Значит, мелить нужно самим. В ручную? Да ты охренеешь, если простой мясорубкой.