— Да, какие котлеты, Миша, — зашептал мне в ухо Владимир. — Гуляш с подливом и всё. Котлеты!
Он отстранился и посмотрел мне в глаза.
— А ты молодец. Норму мяса в котлете знаешь. А сколько должно быть хлеба знаешь?
— В свинину — один к пяти, в говядину — один к трём.
Владимир покивал.
— Молоток!
— В фарш можно картошку добавлять, капусту, морковь, пассированную с луком. Из картошки можно дранники делать. Эх, люблю дранники.
— Да, ты ценный кадр, Мишка! Вот и будем себе готовить, что захотим. Понял теперь? Мяско, там, пожарить. Компот приготовить… Там при кухне и жить будем. Эти же ребята…
Он показал большим пальцем себе за плечо, где раздавались громкие голоса Курьянова и сплотившейся вокруг него компании.
— Они же не угомонятся. Шумные они очень. А мы с тобой и ещё с ребятами — они уже в Даниловке — возьмём кухню в свои руки. Ребята все после армии. Некоторые женатые уже. Им эти сиськи-письки и оргии, переходящие в вакханалии, не нужны. Я, почему тебе предложил? У тебя взгляд серьёзный. Ты, словно знаешь, что будет дальше на шаг вперёд. Вот ты и с Курьяновым всё просчитал правильно. К девчонкам подход нашёл. Да и вещи у тебя особые. Думаю, у тебя много чего в рюкзаке твоём волшебном. Да за одно твоё кофе я тебя готов просто так в команду поваров взять. Будешь просто на подхвате, как говорится. Остальным говорить не будем о том, что ты ещё и готовить умеешь. Лады?
Я посмотрел Владимиру в глаза и, подумав, что за ежеутреннюю чашку хорошего кофе, я бы и сам кого хочешь в команду взял. В СССР с кофе были не то чтобы проблемы, но… Кофе в зёрнах в магазинах продавалось, но качество его обжарки было грубым. Продавалось и не обжаренное, но жарить его не каждый знал, как и многие не хотели заморачиваться. Кофемолку достать, нужно было ещё суметь. Да и варить кофе — тоже нужно было уметь.
— Договорились! Кухня, так кухня, — сказал я, понимая мотивацию Донцова.
— Только, это… Давай, кофе будем экономить? — улыбаясь попросил Владимир.
— У меня друг скоро в Даниловку приедет на своей машине, привезёт и кофе, и кое-какие продукты. Рассказывают, что голодают там студенты. Одной картошкой сыт не будешь. Вот мы с ним и сговорились, что я отзвонюсь ему, как приеду в совхоз и осмотрюсь.
Донцов посмотрел на меня оценивающе.
— Вот я и говорю… Продуманный ты парень, Мишка.
Село оказалось совсем небольшое. Домов пятьдесят. Девушек поместили в здание клуба, напоминавшее своей круглой формой бывшую церковь, только без колокольни и, естественно, креста. То, что это «клуб», напоминала соответствующая вывеска. Там же находилась и кухня, представляющая собой крытую навесом площадку с земляным полом, дровяными печами. Рядом стояли подсобные помещения с деревянными стенами, похожие на сараи. Я понял, что это продуктовые склады.
Мне «клуб» напомнил старый фильм «Вий». А кухня — совхозный уборочный стан где-нибудь на Кубани. Как и столы для приема пищи, стоящие тоже под деревянным навесом и на деревянном настиле.
— Что-то мне расхотелось, Володя, на кухне работать, — сказал я Донцову. — Тем более, смотри, какие тут тётки работают. Сразу видно, профессионалки.
Поварихи, и правда, смотрелись у дровяных печей очень гармонично. Они шутливо переругивались друг с другом и стреляли глазами на студентов, вероятно обсуждая, как нас будут объедать. Я представил себя у такой печи в таком же фартуке и, не удержавшись, рассмеялся.
— Не-не-не, Володя. Тут я тебе не помощник!
Подошёл, какой-то съёжившийся и нахохлившийся, Федько. Он, как-то странно дёргаясь и жеманничая, и сдавливая голос, спросил:
— Миха, дай закурить.
Вообще, некоторые ребята вели себя странновато от самого вокзала. Кто-то беспричинно смеялся, кто-то выкрикивал хохмы, кто-то дёргался, как марионетка. Федько, играл роль то ли приблатнённого, то ли наркомана. Курьянов тоже продолжал артистическую компанию. В автобусе он пробовал петь полуматерные куплеты, типа: «стиль баттерфляй на водной глади продемонстрировали… девы», или «Себя от холода страхуя, купил доху я на меху я, но с той дохой дал маху я: доха не греет… абсолютно». И кто-то этой пошлятине смеялся.
Вот и сейчас «Кура» пел песню: «А ну отдай мой каменный топор» Владимира Высоцкого и пел в принципе, неплохо. Я бы так точно не смог. Вокруг него собралась приличная группа слушателей.