Участковый, опросив, спросил, как я себя сейчас чувствую и собираюсь ли писать заявление о нападении?
Я сказал, что чувствую себя более менее и голова уже не болит.
— Значит, сотрясения сильного нет, — вздохнул с облегчением пожилой капитан, действительно чем-то похожий на Аниськина. А заявление?
— А надо? Спросил я. Им один курс остался до выпуска, а после возбуждения уголовного дела и условным сроком в полтора года, их из ВУЗа всё равно выпрут. И кому это надо? Страна учила-учила, надеялась на них… Как вы посоветуете, так и поступлю, — сказал я и милиционер выдохнул ещё раз.
— Вот это правильно. Они нормальные ребята. Для деревни и для района большое дело делают. А…
Он не договорил, но я знал, что условно называемый мной «юристом» молодой человек был сыном начальника Приморского УВД. Почему он и торчит здесь, а не на своей практике.
— И… Кхе-кхе… Мы знаем, что ты, кхе-кхе, некоторым образом, кхе-кхе,относишься к структуре, кхе-кхе, э-э-э, параллельной УВД, да. Там проверили по учётам. Ии по событию, имевшему место чуть ранее, поняли, что парень ты не простой. Поэтому от начальника нашего краевого управления тебе будет отдельное спасибо. Он сегодня уже приедет, заберёт своего оболтуса. Спасибо тебе.
— Тогда я пошёл позавтракаю?
— Ступай-ступай… Э-э-э… А справочку?
— Справочку? — я удивился и усмехнулся. — Справочку я у себя пока оставлю. Мало ли что…
— Да-а-а… Чувствуется, кто учителя… Ты бы сегодня не уезжал на поле.
— Да, как же? Ребята рассчитывают на меня. Тут же рядом… пять минут на машине. Мы пешком даже решили ходить.
— Ну, ладно, — вздохнул капитан. — Иди завтракай.
Теперь я понял, почему участковый прискакал на «козлике» с утра пораньше. Начальственный пендель ускоряет процессы. Но я не называл фамилии. И назвал я ребят «незнакомцами». А папа-полковник сразу понял, что это его сынок. Значит, что? А значит то, что кто-то ещё вчера здесь в Данильченкове провёл оперативную проверку и доложил наверх. И этот кто-то мог быть только местным оперативником-контрразведчиком, ибо — «пограничная зона». И я, свалившийся в эту «зону», как снег ему на голову. Тоже та ещё заноза у комитетчиков. Пасут меня, ага… Вдруг я за кордон уйду? На подводной лодке, ага…
Вот милиционеры и забегали. После звонка из соседнего здания. Да-а-а… Кино и немцы. Как муха под колпаком… Я вдруг вспомнил ощущение, что кто-то смотрит мне в спину, там на дюне. Побежал бы я в море, они бы меня… Бр-р-р-р… Даже мороз по коже… Наверное катер в море стоит. Меня пасёт…
— Катер стоит, да, — сказал Флибер. — Сразу за мысом Хитрово.
— А обычно стоит?
— Да кто ж его знает,- отбоярился Флибер.
— А кто должен знать? Я что ли Флибер?
— У меня нет возможности контролировать все уголки планеты. Я аккумулирую свою силу вокруг тебя на относительно небольшом расстоянии и вокруг тех объектов, с которыми ты когда-то пересёкся в прошлом, настоящем и будущем. И таких объектов за тысячи предыдущих твоих жизней, накопилось достаточно. Плюс параллельные миры… Ресурсов недостаточно. Ресурсов недостаточно…
— Ладно-ладно, — успокоил я возбудившегося Флибера. — Что ты заладил, как поломанный робот. Ты не пугай меня. Береги здоровье. Кстати, про параллельные миры я тебе уже сказал, отставить контроль. Оставить минимум для переходов и только те, в которых мои двойники играют существенную роль. Ну, ты понимаешь⁉
— Я понимаю. Уже сделано. Всё равно, ресурсов хватает на минимальный контроль. Слишком много энергии уходит на поддержку иллюзорных объектов в параллельных мирах и отработку дополнительных производственных процессов в их прошлом. По окончании выпуска продукции, энергия снова высвободится и возможности контроля твоего мира увеличатся.
— Понятно-понятно…
Мне удалось спокойно отработать в поле до вечера и уже после ужина, когда я помылся под подвешенным на турнике переносным душем, представляющем собой складывающуюся гармошкой канистру и вставленную в него пластмассовую лейку с краником, приехал начальник Приморского УВД. Он вошёл в наш барак, где я отдыхал в уголке. После того случая от Курьянова и Федько я ушёл к Черторинскому со товарищи. Просто с Мишкиного конца все передвинули свои матрасы на один и мне освободился уголок. Мишка пожертвовал.
Так вот, начальник милиции зашёл в барак хозяйской поступью. Мы его ждали, поэтому все, заслышав голоса и топот милицейских сапог и ботинок, притворились спящими. Я тоже лежал с закрытыми глазами. Ко мне подошли, посопели.