— Что е так? — спросил я.
— Ты на удивление абсолютно здоров. Наши специалисты все как один озабочены. Просили поинтересоваться, какой образ жизни ты ведёшь?
— Воздух солнце и вода — наши лучшие друзья, — продкламировал я.
— Сказали, что у тебя очень плотные кости, связки и странная мышечная структура. Такое бывает у бегунов на короткие дистанции генетически предрасположенных бегунов.
Я пожал плечами.
— Не понимаешь?
Я покрутил головой.
— Хм! У человека в мышцах есть два вида волокон: быстрые и медленные. У медленных волокон низкая скорость сокращения. Они приспособлены к продолжительной непрерывной работе. Они окружены сетью капилляров, которые постоянно доставляют кислород. Быстрые волокна, это — высокая скорость сокращения. Они используются для высокоинтенсивной, тяжёлой, но кратковременной работы. Эти волокна используют бескислородный способ получения энергии, и быстро утомляются. Знал это?
Я снова покрутил головой.
— Хм! Так вот… Соотношение волокон заложено генетически и никакими тренировками его не изменить. Так вот у тебя почти все волокнам — медленные, но работают они, как быстрые. Тесты показали, что твоя реакция и скорость мышечных сокращений выходят за рамки стандартных для этих волокон. И даже на пределе возможности быстрых.
Он посмотрел на меня.
— Ты, парень, феномен, — сказал Алексей.
— Ну правильно, — подумал я. — Отец часто рассказывал, как он любил долго бегать. Вот и я кроссы любил и люблю. Только кроме выносливости и аэробности, мои мышцы приобрели свойство анаэробных.
— Тут много чего интересного написано про тебя. В том числе и то, что у тебя мышцы переполнены митохондриями, которые практически не утомляются практически не утомляются и могут работать, не снижая работоспособности, пока есть запас энергии в виде гликогена. Они так же поглощают избыточные ионы водорода, что отдаляет наступление локального мышечного утомления.
— Это всё хорошо или плохо для меня?
— Хм! Скорее — хорошо. Но мне тогда придется график тренировок подстраивать под тебя. Ты уж извини, Михаил, но будем экспериментировать. Не сталкивался я ещё с таким феноменом. Очень интересно мне, что из тебя получится.
— И мне, — сказал я, только, что бы не молчать.
Инструктор подошёл к моей подготовке и к отработке тех денег, что я ему платил, очень серьёзно. Он составил график и меню питания, контроль моего состояния. Установил чёткий режим дня, который соответствовал расписанию соревнования. Для тренировок использовался недельный цикл: третий и пятый дни — освоение приёмов и специальная тренировка, направленная на развитие физических и волевых качеств; четвёртый и шестой дни — освоение приёмов в виде различных тренировок и вольные схватки; седьмой день — активный отдых, который я проводил с Тиэко и маленьким Мичи купаясь, ныряя и загорая. Второй день был ударным: бокс, каратэ, смешанный стиль.
Причём, Алексею всё больше и больше нравилось, как я дерусь и он даже заговорил о моём участии в реальных поединках, но я сказал, что пока я не выиграю чемпионат, я по-настоящему драться не буду. А пока дрался не по-настоящему. Мне нравился стиль муай тай, или, как его ещё называли, — «Тайский бокс», за то, что в нём не было борьбы и можно бвло работать локтями и коленями, что было очень полезно в тесноте и нарабатывало концентрацию силы в конечной точке удара (так называемое «кимэ») без замаха. То есть вырабатывало «импульс» на короткой дистанции, только коротким движением корпуса.
Через полгода «строгого режима» я весил девяносто, жал от груди сто двадцать и сводил руки перед грудью с общим весом блинов двести килограмм, приседал со штангой весом в сто пятьдесят килограмм.
Инструктор эмоций относительно моих результатов не выказывал, так как выскказал их ещё ранее, но пристал как банный лист, предлагая подписать контракт на выступление по любому виду смешанных единоборств. Я благодарил за работу над моим телом, но от контракта отказывался. Зачем мне? Деньги мне лишними никогда не бывают, но зарабатывать из таким образом мне было ссыкатно. Тут в будущем и самбисты были много мощнее меня, а уж ударники… Свят-свят-свят.
Много было таких, кто был быстрее меня. Как оказалось, даже с помощью Флибера прокачать тело можно было лишь до определённого максимума. Генетика, мать её. Что дано, то дано. А я всё думал, почему я такой увалень в детстве был? Тётя Женя — дяди Ванина жена — меня всё время, обнимая меня, медведем называла, даже в детстве, а своего сына, тоже Мишку, медвежонком. Ну и поменьше Мишка меня был, да…