Деньги у «меня» были, но как их можно было «выдернуть» из параллельного мира, я не знал. Думал ещё пока. Постоянно думал всеми своими матрицами, теперь раскиданными по телам тысячи ботов.
В конце концов, можно было бы и кредит взять, и потихоньку его отдавать натуральным золотом. Херня вопрос. У папы Тадаси был свой банк и куча предприятий. Двадцать миллиардов для него не были большим вопросом. Кстати, оборудование я стал закупать ещё до подписания соответствующего соглашения с советским правительством. И закупал я его, конечно же, не в сегодняшнем мире, а в завтрашнем. Там денег у меня у самого было достаточно и даже больше.
Зачем тогда тут двадцать миллиардов искать? А чтобы были тут у меня. И оборудование и рабочих я готов был «завезти» в любой момент. Дали бы «добро». Причём работы по монтажу подводного оборудования не предусматривали высадку рабочих на берег. Простые дайвинговые работы аквалангистов и работы подводных роботов. В восьмидесятых годах третьего тысячелетия такие технологии стали настолько обыденными, что стали стоить в два раза дешевле, чем в начале двадцать первого столетия.
Подводные добывающие комплексы для охотского моря были предпочтительными, так как не требовали строить морские платформы ледового типа и тратиться на ледокольную проводку судов. По опыту «будущего» я знал, что первый этап проекта был ориентирован на сезонную разработку нефтяных месторождений. Летом девяносто девятого года на производственно-добывающем комплексе «Витязь», в состав которого входила нефтедобывающая платформа «Моликпак», была начата сезонная добыча нефти. Море вокруг ПДК «Витязь» покрыто льдами шесть месяцев в году, и поэтому до декабря 2008 года добыча в рамках первого этапа ограничивалась безледовым периодом — примерно 180 дней. Пока не поставили дополнительно две платформы: на Пильтунской площади Пильтун-Астохского месторождения и на Лунском газовом месторождении. Тогда нефть и газ стали транспортироваться по восьмисот-километровым береговым трубопроводам в Пригородное.
Мой проект был сразу настроен на передачу нефти и газа по трубопроводу на юг Сахалина. Ну и эксплуатацию только Лунского газового месторождения. Да, оно не было слишком богатым. Но мне пока должно хватить. Главное — убедить правительство Союза в целесообразности проекта.
С другой стороны, от СССР нужно только разрешение. А там мы сами и трубы поставим и всё смонтируем. Там делов-то на полгода работ. Даже с учётом строительства портового терминала в Пригородном по моему проекту нефть можно будет забирать уже через год. А сжиженный газ лет через пять.
Однако… В Южной Корее к восьмидесятому году было построено судно, классифицируемое, как: «плавучая нефтегазовая платформа для добычи и производства сжиженного природного газа». Сейчас оно уже «стояло» на воде и достраивалось. Судно предназначалось для добычи, подготовки, сжижения природного газа, хранения и отгрузки СПГ в море на газовозы.
В реальности такое судно было бы построено в две тысячи тринадцатом году. В нём должны были использоваться технологии сжижения, апробированные на Сахалинском заводе в Пригородном.
Я перевернул всё с ног на голову, во-первых, мотивировав фирму Самсунг к строительству самой крупной верфи, войдя к ней в долю и выкупив сорок процентов акций, а во-вторых, сделал заказ на строительство самого большого корабля в мире, предоставив им готовый проект такого судна. Где взял? Кхм! Пришлось проявить, кхе-кхе, способности тайного проникновения куда угодно и похитить, да-а-а…
Флибер так скорректировал прошлое и настоящее, что никто в мире ничего и не заметил. Только папа Тадаси сильно удивился, когда узнал, что уже и плавучий завод СПГ почти готов. Так же сильно удивились и члены правительства СССР, узнав о таком чуде-чудном, готовым уже через полгода сжижать и грузить газ. Дело оставалось за ними, но они, сска, думали! Они, сска, думали, а мне тут нужна была валюта.
— Наше производство колбасы встанет колом через полгода, а они, млять, уже полгода думают! — возмущался я.
К колбасе граждане района уже стали привыкать и даже приторговывать на базарах и на вокзале пассажирам проходящих поездов.
Денюжку для постройки верфи и плавзавода, да и договоры с «Самсунгом» пришлось оформлять через дедушку Рёките. Его пришлось забрасывать с прошлое, чтобы сначала открыть банк в Багамском офшоре, а потом наполнить его некоторыми средствами. Тысяча девятьсот шестьдесят пятый год принято считать началом развития мирового оффшорного банковского бизнеса. В этот год Банк Англии разработал специальное законодательство для Багамских островов, находящихся под юрисдикцией Британской короны.