Ехали мы долго и ехали в юго-восточном направлении. Потом вышли из вагона и прошлись по тоннелю прямо по рельсам. На заводе в бухте Улисс на причале ждал катер, который вывез нас из акватории порта и увёз на остров Скрыплёва. Вывез, высадил на уходящий в море пирс и отошёл примерно на милю. Ближе в полуострову Басаргина.
— Рассказывай, — сказал Судоплатов, — глядя мне прямо в глаза.
— Сколько стоит славянский шкаф? — спросил я.
Судоплатов фыркнул.
— 28–70, — сказал он.
— Ого! — сказал я.
— Угу! — с вызовом произнёс ещё один попаданец. — Дурацкий пароль и дурацкий отзыв.
— Какой есть. Что наскоро придумали, с тем и работаем. Не каждый день отправляем засланцев в прошлое.
Я смотрел Судоплатову в глаза и дерзко улыбался. Я был горд, что у меня тогда всё получилось. Не у меня, конечно, а у «предка», да, какая теперь разница.
— Ну, иди сюда, я тебя обниму, — произнёс герой-разведчик и расставил руки.
Я шагнул к нему и сам его обнял.
— Это ваша какая жизнь? — спросил я.
Павел Анатольевич удивлённо вскинул брови и потёр не бритый с утра подбородок.
— Вопрос не совсем понятен. Ты, вроде, отправлял меня на второй круг. Вот, его и доживаю. Имеются варианты?
— Имеются, Павел Анатольевич.
— О, как! Интересный расклад! Значит прав Юрий Владимирович. Он сказал, что ты из дальнего будущего.
Я пожал плечами.
— До какого дожил, из такого и будущего.
— И можешь в него возвращаться? — сразу взял быка за рога Судоплатов.
— Могу.
— И в прошлое можешь?
— И в прошлое могу.
Судоплатов что-то хотел сказать, но я перебил, остановив его рукой.
— Но ничего переделывать в прошлом не стану. А тем более, кого-то там убивать.
Судоплатов с интересом взглянул на меня, вскинув брови и улыбнувшись.
— Да и не надо! — проговорил он. — Изменять ничего не надо. Посмотреть бы кто, чего, как и куда… Денег из страны выведено столько, что бюджет практически пуст. В британские офшоры. Про золото партии слышал? В девяностых про него говорили… Вот они туда уже ушло. Не в девяностые, а сейчас. Даже не сейчас, а вчера. В начале семидесятых.
— А-а-а… Вот оно, чо? Будем спасать корону Российской империи? Хе-хе… Даже и не представляю, как это вы собираетесь делать? Ума не приложу.
Судоплатов отстранился от меня и посмотрел мне в глаза.
— Ты что-то про это знаешь? — спросил он так тихо, что из-за шума порывов ветра и грохота разбивающихся о камни волн я бы ничего не расслышал, если бы не смотрел на его губы.
Я покрутил головой.
— Мне это было не интересно, — соврал я.
На самом деле я пытался кое что узнать про золото, когда прочитал в интернете, о том что Брежнев и компания решили поиграть золотым резервом СССР в ростовщиков. И я нашёл «золотой запас СССР» не в Форте Нокс, а в различных офшорах. В семидесятом году золотой резерв составлял тысяча триста семьдесят четыре тонны, а в восьмидесятом — пятьсот восемьдесят одну тонну. И это не было связано с закупками зерна. И это не смотря на то, что ежегодно добывалось около двухсот пятидесяти тонн.
— Что, вы тоже посчитали, что столько хлеба, сколько мы продали золота, мы не едим? — усмехнулся я.
— Почему тоже? Откуда ты знаешь, сколько золота продали?
Я удивлённо расширил глаза и посмотрел на Судоплатова с удивлением на лице.
— Ах, да, — тот хлопнул себя по лбу. — Интернет.
Я улыбнулся.
— Жаль, что здесь пока он ещё в зачатке. Я ведь тоже в конце той жизни на него подсел.
— Да, какой там интернет-то был, в девяносто шестом? — скривился я. — Тормоза. Вот потом — это да. Но, кстати… Много того, что было на серверах в девяностых, потом поудаляли.
— Во-во! — показал мне палец собеседник. — А я тебе говорил. Помнишь?
— Я-о помню, — улыбнулся я. — Как вы всё помните? Удивляюсь!
— Дурацкая память, — вздохнул Судоплатов. — Всё помню. Даже то, что было не в этой жизни. Ну, так, что скажешь? Сможем забросить, например, меня, но в другое тело. Ты же, вроде, говорил мне тогда, что можешь не в меня. Что в меня проще, но…
— Только без смертоубийства. Сразу предупреждаю, что не получится.
— Я же пообещал, — сделал вид, что обиделся Судоплатов.
— Верить диверсанту? — спросил я улыбаясь. — Вы же сами меня учили…
Бывший диверсант улыбнулся во всё лицо.
— Всё никак не привыкну, что ты тот. Много тогда ты натворил дел, да… Но ведь этот мир-то иной! Что это нас-то занесло, хрен знает куда? Там то СССР выстоял?
— Выстоял, Павел Анатольевич. И здесь выстоит.