Я психанул и в эту ночь не пошёл на работу и она пришла ко мне сама. Но снова дальше поцелуев у нас ничего не было. Может быть, ясли бы я приложил больше настойчивости, то что-то между нами бы и произошло, но я не хотел «утреннего разочарования» и того стыдливого состояния двух чужих людей, сделавших «это» просто так. Потом, нацеловавшись, она сказала мне спасибо и ушла. А я ушёл на смену.
Вот так мы и жили, хе-хе… Спали врозь, как говорится…
На футболе, организованном между заводами и институтами, я подрался с одним «вербованным». Он в наглую ударил меня сзади по ногам, пока я выковыривал мяч из ямы и травы на поле. Я аж подлетел, так он меня «скосил».
Судья, такой же «вербованный», дал этому дебилу предупреждение, а я пообещал после матча потревожить его печень. Обещание я своё сдержал сразу после финального свистка. Тем более, что он сам ко мне подошёл. Он замахнулся. Я поднырнул под его руку и потихоньку пробил правой рукой ему в живот, левой в печень, правой снова в живот. Можно было бы срубить его и одним ударом, но кто тогда оценит моё искусство? А так, оценили, да…
Потом мы выиграли конкурс художественной самодеятельности, потом была всеобщая пьянка в лесу. Потом уехали третьекурсники и моя Лариска. Потом я вообще «положил» на работу, ушёл в загул и очнулся только дня через три в бараке у каких-то «вербованных» девчонок. Оказалось, я участвовал в дне рождения одной из них. Вместе с гитарой, да. Как без неё? С гитарой я больше не расставался, пока нас сова не посадили на плашкоут и не отвезли на тот же «Советский Союз». Трое суток пьянки с закуской в виде копчёной сайры, и я дома. Мы все дома…
Тяжёлая была практика, но познавательная во всех отношениях. Где меня научили варить брагу, солить рыбу, воровать рыбу, воровать консервы, пить…
Кстати, после коллективного похода в лес, мы опылились каким-то растением и «подцепили» сумаховый дерматит, с которым не справился даже Флибер. И нам пришлось недели две обрабатывать его марганцовым раствором. Баскаков Саша умудрился перенести сию заразу на свои мудья и был вынужден ежедневно купать своё хозяйство в банке, насилуя сиим неприглядным видом наши благородные взоры. Короче, вспомнить было много чего. Ну и производство консервированной сайры мы узнали. Польза от студенческого отряда безусловно была.
[1] — Ах, черт побери! — сказал король. — Какая получается неприятность! Что делать, маркиз?
— Танцевать, конечно!
[2] https://rutube.ru/video/adb5f26d5e1b521df44720cbac17f847/?r=plwd
Ты признайся, любовь моя,
В том, что я — не твой единственный.
Скрыла в сердце ты от меня
Всю историю прежней жизни.
Я теперь — не мечта твоя
И любовь настоящая тоже не я.
Я — бальзам с горьковатым вкусом —
Не пытайся испить…
Почему мне чужой ты вдруг стала?
Почему ты быть перестала собой?
Почему ты мне тогда не сказала:
«Кто не любит — не встретит любовь».
Что случилось вдруг с нашим счастьем,
Там где смех иблагодать?
Почему холода и ненастья
Декорацией стали опять.
Я теперь — не мечта твоя
И любовь настоящая тоже не я.
Я — бальзам с горьковатым вкусом —
Не пытайся испить.
Почему мне чужой ты вдруг стала?
Почему ты быть перестала собой?
Почему ты мне тогда не сказала:
«Кто не любит — не встретит любовь».
А когда наступит вечер,
Как волной мои грёзы смоет
И печаль в моем бедном сердце
Разольется шире, чем море,
Шире, чем море…
Почему ты мне тогда не сказала:
«Кто не любит — не встретит любовь».
Что случилось вдруг с нашим счастьем,