Я продышался немного, а то аж запыхался.
— Модернизация производства и производственных отношений, вот новый девиз социализма, — наконец выразил я свою мысль одним предложением.
Андропов, Дроздов и Судоплатов сидели с серьёзными лицами, не шевелясь, словно погружённые по самую шею в некую субстанцию. Наконец, Юрий Владимирович, спросил:
— Модернизация — правильно. У тебя есть предложения, как её провести?
— Я готов привезти новейшие линии по переработке рыбы и главное по изготовлению пластиковой тары. Именно сейчас за границей наступает эра пластика. От стекла и от жести откажутся повсеместно. А у нас продолжат использовать до третьего тысячелетия. Понятно, что стекольные и жестяно-баночные заводы одномоментно не остановить. Но и не надо. Жестяная банка тоже будет востребована. И ещё… Я бы при ТИНРО, которое разрабатывает разные рецептуры, построил небольшой заводик, где бы они могли испытывать и реализовывать свои идеи. А то ведь им приходится натурально «ходить с протянутой рукой» по предприятиям, уговаривая поставить экспериментальную производственную линию. Пусть производят и продают.
— С тарой-упаковкой — это правильно, — закивал Дроздов. — Ребята благодарят за сухпай в лёгкой упаковке. И за сухие продукты, которые размачиваются в воде. Лапша сублимированная идёт «на ура».
— Во-о-о-т. Это тоже у нас надо ставить.
— Энергии не хватает, — вздохнул Андропов.
Я чуть было не сказал, что энергии у нас «хоть жопой ешь», но вовремя опомнился.
— Конечно, — закивал я головой. — Сначала нужно насытить регион энергией и логистической инфраструктурой, а потом требовать от него развития.
— Какой-какой инфраструктурой? — переспросил Андропов.
— Логистической — то есть — склады, транспорт, связь, другие средства коммуникации. Дороги-то в Приморье…
Я хотел выругаться, но промолчал. Однако, все всё поняли.
— Федеральная трасса грунтовая! Ну, как так⁈
Я с недоумением на лице развёл руками.
— Поэтому и закрыт Владивосток, что к нему хрен доедешь, — хмыкнул я.
— Да-а-а… Наговорил ты с три короба, — покачал и покрутил головой Андропов. — Но ты представляешь, какая у нас страна? Даже если взять Дальний Восток… Магадан, Чукотка, как их развивать?
— А зачем их развивать? — удивился я. — Там невозможно жить постоянно! Люди с ума сходят от условий. Спиваются!
Андропов воззрился на меня словно на чёрта, выскочившего из ниоткуда.
— А как вести добычу полезных ископаемых?
— Добычу полезных ископаемых? Хм! Только вахтовым методом. Отстроить им жильё в Приморье и пусть летают на заработки. А жильё сдают туристам.
— Какие туристы в Приморье? — нахмурился Андропов.
— Обычные. Даже иностранные, — пожал я плечами. — Вы, не представляете, Юрий Владимирович, сколько в будущем в Приморье будет туристов. И никакие военные тайны никому будут не нужны. Хотя, извиняюсь, нужны, конечно, но какие у вас сейчас имеются военные тайны? Сетка координат? Так я вас умоляю. Ядерной бомбе километр вправо, километр влево, без разницы. Особенно, если их десять на один город. А скоро и спутниковая навигация заработает.
— Уже работает, — вставил Дроздов. — И британцы и мы запустили спутники позиционирования и контроля.
— Во-во, — покивал я. — Со спутника лазерным лучом пометили цель и будьте уверены в точнейшем попадании. Станции РЭБ надо ставить и ПВО развивать. Пока, по моему, их недостаточно. Особенно — «дальнобойных» РЛС.
— РЭБ — это что? — спросил Андропов.
— Служба радио-электронной борьбы, — пояснил Дроздов.
— А-а-а…
— Вот, какие секреты надо воровать, — сказал я. — И куда двигаться.
Налил себе воды и выпил.
— Воруем, воруем, — задумчиво проговорил Андропов.
Он уже совсем успокоился и внешне походил на себя самого: уверенного, и видящего впереди себя цели. Его внутренние энергетические потоки тоже восстановили своё нормальное течение, но нейронные клетки сердца после только что перенесённого инфаркта восстановились ещё не все. Но процесс, который контролировала одна из моих матриц, уже был в матрице Андропова запущен.