— Они же обязательно тут появятся, Константин Александрович. А вы их цап-царап! И в Москву. Генерал-полковника то на периферии неудобно держать. Не по чину.
— Избавиться от меня хочешь? — хмыкнув, язвительно спросил Григорьев. — Надоело мне спину мять?
— Да, побойтесь Бога, товарищ генерал, — возмутился я. — Баню я люблю, а пальцы нужно постоянно тренировать. Вот я и тренирую на вашей спине и не только, хм-хм…
— Да-а-а… Твоя банька — всем банькам банька. Прямо-таки, не купеческая, а княжеская. Сибарит бы, дружок. Сибари-и-т…
— А-а-тню-ю-дь, — воспротивился я такой оценке. — Это кто живёт в праздности? Я? Да мне, между прочим, молоко за вредность давать надо. Роскошь? Какая же у меня роскошь? Всё в рамках необходимости. Производственной, замечу, необходимости. Тогда, извиняюсь, и наших высших руководителей следует присовокупить к сибаритам. У них ведь тоже дачи с банями и лимузины. Вы с ними меня сравниваете?
— Кхм! Вот ты жук! — покрутил головой Григорьев. — Так вечно развернёшь, что и виноватым окажешься. Пошутил я. Какой же из тебя сибарит, когда ты трудоголик, какого свет не видывал.
Я посмотрел на начальника КГБ с подозрением, размышляя: не издевается ли он?
— Вроде нет, — решил я и продолжил охаживать генерала веником.
— Потише! — дёрнулся он.
— Так усвояемость лечения улучшается, хе-хе. Через боль и страдания… Терпите-терпите! Дайте получить хоть какое-то, хм, отмщение. Шутят они…
— Ой! — вскрикнул генерал. — Не буду больше!
— То-то же…
Двадцать пятого октября восемьдесят второго года родился сынок. Уйти сразу после диплома в декрет у Ларисы не получилось. Передумали мы торопиться. Лариса удачно устроилась в «цекотухе» и проталкивала там мои проекты. Хм. Наши с ней проекты. Потому, что Лариса тоже увлеклась моими идеями, подтвержденными возможностями реализации. Она курировала и строительство рыбокомбината, и строительство мясоперерабатывающего завода. Предприятия ведь были совместные, вот и контролировала моя Лариса мои предприятия. В предприятиях доля СССР была в виде земельных участков, и ни на какие дивиденды не государство не рассчитывало. Кроме полагающихся налогов и коммунальных платежей. Поэтому, да, предприятия по факту были мои, а значит и Ларисыны. Вот её осознание того, что это её собственность и, кхм-кхм, «зацепило». Она даже немецкий вдруг выучила.
Сынок получился крепенький. Назвали его Серёжей. Когда увезли Ларису в роддом, в ту же ночь сон мне приснился, что у нас родился мальчик по имени Серёжа. Понятно, откуда этот сон, да-а-а, хе-хе… «Серёжа, так Серёжа», ответила Лариса на мою записку с поздравлением о рождении сына Серёжи. Хотя раньше говорила про Васю, в честь моего отца.
Сынку было не очень комфортно в этом мире. Он плакал и «накричал» пупочную грыжу. Так сказали врачи. Да-а-а… И мы стали с этой проблемой бороться. Тут проявилась моя немощь, лечить человечески недуги. Изнутри я человека настроить мог, а снаружи залечить никакую хворь, если уж она случилась, не мог. И укрепляли мы нашему сыночку мышцы живота больше года, да-а-а… Плакал, он, оказалось, от кожного зуда, вызванного диатезом. Вот сука! Моя болячка передалась ему по наследству. Нейроны, нейронами, а генетику хрен перешибёшь. И с этим пришлось бороться. Потом добавилась дискинезия, мать её, желчевыводящих путей!
Хорошо, что была возможность соблюсти диету и заменить красные фрукты-ягоды, белыми и зелёными Мы давали ему зелёные и жёлтые яблоки, груши, сливу, крыжовник, белую черешню, бананы, абрикосы, персики. Исключили клубнику, красную малину, мандарины и апельсины. От диатеза совсем «ушли» когда сыну стукнуло три года. Позабыли как-то потихоньку. Главное, эти три года выдержали. Дальше пошло легче.
Мы с Флибером понаделали тайных дверей, как в фильме «Тайна железной двери» снятой в семидесятом году по мотивам моей любимой книги «Шел по городу волшебник», через которые Лариса с сыном без моего участия могла переходить из мира в мир. Жена сдала на права и получила маленькую, но полноприводную «машинёшку» на электродвигателе с преобразователем космической энергии в электрическую, на которой моталась от Второй речки (рыбокомбинат) до Сиреневки (мясоперерабатывающий завод). Я занимался нефтедобывающим и нефтеперерабатывающим проектами, обитая, чаше всего, или на Сахалине, или на Тайване.
Наши китайские няньки «моего мира» взяли на себя дневную заботу о сыне и хорошо справлялись. Они уже не то, что догадывались о сверхъестественности «их» мира, а точно знали, что с ним, что-то не так. Я ж так и не стал заморачиваться с холодильниками. Да и электричество, берущееся «из воздуха»… Короче, многое о том даже не говорило, а «кричало». Но, китайцы пошушукались-пошушукались и пришли как-то к Ларисе, чтобы дать присягу верности. Как покровительнице земли Дэхуань. Лариса была не готова к такому и махнула на китайцев рукой, сказав: «называйте, как хотите, только работайте». А те и обрадовались, ведь их попытки принести мне присягу, как «крестьянскому богу» — Рэнхуан, я всячески пресекал.