14
Сквозь морось черных точек, кружащихся всюду, Катя открыла глаза и сморщилась от яркого дневного света. Серо-зеленые стены, окно с решеткой снаружи, плотная дверь и мертвая тишина. Девушка подхватилась, садясь на кушетке с влажным постельным бельем, которое то ли было таким, то ли впитало Катино тепло. Она провела руками по лицу, пытаясь вспомнить, что случилось, и дернулась, видя, что кольца на пальце нет. Паника охватила девушку. Она обещала Тимофею никогда не снимать перстень, а в итоге лишилась его. В голове сразу же мелькнула мысль о том, что те санитары сняли кольцо. Больше было некому. Только они обсуждали кольцо. Только они могли.
Спустив ноги на пол, Катя встала, чувствуя слабость и легкую дрожь во всем теле, что было, наверное, последствием укола, и прошла к двери, стараясь не паниковать еще больше. Дернула за ручку. Конечно же, она была заперта, как и окно... хотя, даже если бы Катя вылезла в окно, вряд ли бы сумела спуститься по пожарной лестницы этажа так с пятого. Состояние было отвратительное, словно все жизненные силы из неё высосали. Словно радости больше не было... все серое, как в старых фильмах... Снова потерев лицо руками, девушка постучала по двери. В коридоре была полная тишина.
- Кто-нибудь! - крикнула Катя со всей силы ударив кулаком по двери. - Воры! Верните мое кольцо! Верните мое кольцо!!!
Никто не приходил на её крики, отчего Катя кричала ещё громче и била в дверь. Все будто бы игнорировали ее. Специально доводили до сумасшествия, чтобы скорее сделать следующий укол, и украсть что-нибудь еще. Голос охрип, но она продолжала кричать, пока и вовсе не перестала себя слышать. Тело дрожало, ноги подкаштвались, руки леденели, а по вискам ручьями стекал пот.
Катя простояла у окна очень долго, пытаясь откашляться и вернуть себе голос. Она смотрела на улицу, на то, как где-то вдалеке ездят машины и ходят туда-сюда люди. Раннее утро или вечер. Смеркалось или наоборот рассветало. Наконец-то дверь в палату тихо отворилась, и Катя увидела мужчину в белом халате и с зеленой папкой в руках. Несмотря на легкую улыбку на его морщинистом лице, он не выглядел дружелюбно, скорее наоборот.
Катерина открыла рот, чтобы высказать ему все насчет того, что её появление в больнице - это ошибка, что ее обокрали, что она будет жаловаться, но вместо этого послышался лишь хрип.
- Давайте буду говорить я. - Спокойным тоном произнес мужчина, закрывая дверь.
Катя ударила себя ладонью по груди несколько раз и вновь прокашлялась.
- Верните мое кольцо! Я требую! — хрипела она, еле слышно. — Ваши санитары обокрали меня!
- Давайте, мы не будем ругаться, да? Вы же хотите выйти отсюда, верно?
Катя кивнула и вернулась на кушетку. Она не понимала, что происходит, за что её заперли в палате, ведь она никому ничего плохого не сделала. Она не сумасшедшая. Разве она похожа на ненормальную? Да и зачем доктор так говорил с ней? Почему говорил медленно и вдумчиво? Почему не отдавал перстень? Потому что его можно было дорого продать? Решил нажиться на чужом горе?
- Вы помните, как вас зовут? - начал он с простых вопросов.
- Гордеева Ка... Екатерина!
- К нам поступили знаете почему?
- Потому что священник меня оболгал! А ваши санитары меня обокрали! — она вновь начала кашлять, грудь разрывалась от боли, но Катя не сдавалась.
- Кажется, вы не до конца пришли в себя. Я скажу, чтобы вам сделали укол успокоительного, а потом продолжим.
Через пару минут снова пришли те двое санитаров. Они вновь сделали ей укол, и следующие несколько часов, Катя провела во сне. Когда вновь открыла глаза раз за окном уже темнело. Поднявшись с кушетки, девушка прошла к двери и постучала. В коридоре снова была тишина. Никто её не слышал, никто не приходил, но самое страшное то, что никто и не искал. Зря она не носила с собой телефона, сейчас могла бы позвонить Арсению, он бы приехал и забрал. Сразу же приехал бы. Особенно после вчерашнего разговора. Нужно было требовать телефон, и Катя принялась бить кулаками в дверь, лишь бы её услышали. Кричать по-прежнему не получалось. Вместо голоса из девушки рвался лишь хрип.
Спустя пару минут дверь в палату открылась и вошел тот же доктор, на этот раз уже с более суровым выражением лица. Что-то ему не нравилось. Может быть то, что уже позднее время, а она шумит? Или может быть Арсений ее нашел и устроил скандал? Что если ее сейчас выпустят?!
- Как себя чувствуете?
- Отвратительно... дайте мне позвонить! Я имею право оповестить своих родных... - с напором начала девушка, на что доктор усмехнулся и присел на край кушетки, отодвигая подушку.
Катя услышала, как что-то упало на пол. Что-то было под подушкой, и теперь это что-то точно лежало на полу. Она обошла кушетку, опустилась на колени и заглянула под неё. Перстень! Никто его не крал. Он все это время был под подушкой.
- Спасибо, Господи! - прошептала Катя, надевая перстень на палец и прижала руку к груди, с облегчением выдыхая.
- Ну вот, Екатерина, а говорили, что вас обокрали наши санитары.
- Покуда мне знать? Может пока я была под действием успокоительного, они подложили его мне?
- Ну обсуждать можно многое.
- Да, но это кольцо мне подарил любимый человек, и я берегу его.
- Кстати, об этом. Расскажете нам то, что рассказали отцу Демиду. Возможно, он ошибочно вызвал нас.
- Конечно же ошибочно! Ошибочно!
Катя принялась рассказывать о своём муже, о Тимофее, а которым она изменила, но умолчала о том, что это были разные эпохи. Но так хотелось рассказать о красоте, которую она видела. Белоснежный снег, кареты и люди... совсем другие. Так же рассказала про свекровь, про лентяя-мужа, который будто бы не замечал ее присутствия ровно до момента, как она собралась подавать на развод. Доктор слушал внимательно, иногда многозначительно поддакивал, потирал подбородок и что-то записывал. Катя чувствовала, как начала гореть вся грудь, нужно было выпить воды, чтобы унять боль, но в Палате воды не было. Доктор не позаботился об этом.
- Я не могу говорить, что вы больны. Наоборот... В вашей жизни много интересного, вот только... Тимофей... Браницкий, да?
- Да! Откуда вы знаете?
- Поправьте меня, если вдруг буду не прав. Но Тимофей Браницкий - историческая личность, так?
- Я не сильна в истории. - резко отозвалась девушка, отчего мужчина кивнул и снова что-то записал.
- Но отец Демид сказал, что вы ощущаете себя дамой времён Екатерины Великой? А еще он сказал, что вы представились ему как - Катерина Федоровна. Так?
Катя прикрыла лицо руками и громко вздохнула, после чего рассмеялась и взглянул на доктора, как на дурочка.
- Вы серьезно?! А вы не думали проверить на «вшивость» отца Демида? Нет, ну я разве похожа на девушку, у которой проблемы с головой? Не думаю.
- Нет, но санитары рассказали, как вы вели себя в церкви, как кричали, обвиняли отца Демида в «сквернословии».
Она покачала головой и пожала плечами, делая вид, что такого не было, только вот доктор был уверен в правдивости слов тех двух санитаров. Его право, но для себя Катя отметила только то, что никому нельзя доверять. Теперь уж точно. Даже святой отец, который не имеет права болтать о проблемах людей налево и направо - предал. Нарушил свои же слова.
- Ну же, Катерина Федоровна...
- Я хочу позвонить! - не унималась девушка, глядя на доктора.
- Я дам вам возможность поговорить с родными, но не сейчас. Сейчас у нас беседа. А потом, конечно же, вы поговорите с семьей, попросите привезти ваши документы и одежду на первое время. Недельку-две понаблюдаем вас, и если ваше состояние не вредит окружающим, то отпустим.