На утро Катерина проснулась первой, как ей казалось. Одевшись, девушка отправилась в главный зал, где собиралась вся семья, чтобы отправиться на воскресную службу. Софья Феодосьевна объясняла Ниночке, как нужно себя вести в церкви, Оленька застегивала шубку, её муж Петрушка что-то жевал в сторонке, а Георгий и Иван Георгиевич обсуждали долгие сборы Анны Дмитривны. Тимофея все решили не беспокоить. Ему нужно было набраться сил. Отлежаться подольше. Да и что может случиться, пропусти он одну службу?
Катерина с Анной Дмитривной уже собирались уходить, когда увидели Тимофея, неспешно спускающегося по лестнице. Девушке показалось, что он выглядел слабым и совсем не таким, каким был раньше. От этого стало грустно и очень дурно. Катерина пошатнулась, но не стала привлекать внимание, и поспешила навстречу к мужчине.
— Поспали б еще, Тимофей Иваныч... на вас совсем лица нет. — Промурлыкала девушка, целуя его в щеку.
— Я бы не хотел пропускать службу. Нужно помолиться за здоровье нашей семьи.
— Тимофей Иваныч, я помолюсь за здоровье нашей большой семьи. Не переживайте. Возвращайтесь в покои и отдохните. А я вернусь, и мы все вместе пообедаем. Раз уж вам лучше, то сможете сегодня обедать в столовой, верно Анна Дмитривна?
— Верно, Катенька! — отозвалась женщина, после чего сама прошла к сыну и поцеловала его в лоб. — Негодники! Что вы, Тимофей Иваныч, что Георгий Иваныч!
— Что?! — послышался возмущённый возглас младшего сына Браницких.
— Ну идемте, не гоже нам опаздывать! — сказала Катерина, глядя на Тимофея, рассматривая его. — Анна Дмитривна, идемте. А вы, Тимофей Иваныч, отдыхайте и набирайтесь сил.
Тимофей как-то странно улыбнулся, и погладил девушку по щеке, заставляя себя отпустить жену и побыть некоторое время без нее. Катерина тоже хотела побыть с ним подольше, но пропускать службу без каких-либо видимых причин - было бы странно. Софья Феодосьевна и без этого относилась к ней предвзято. «Она-то уж точно родственница Антонины Владимировны» - думала Катерина, мысленно ухохатываясь от такого вывода.
В церкви было совсем не так, как в той церкви, из которой Катя попала в больницу. Ладаном пахло в разы сильнее, за иконами исправно следили, не позволяя ни малейшей пылинке сесть на позолоченную рамку. Батюшка в рясе и с длинной бородой расхаживал по углам церкви и громко читал молитву. Люди медленно собирались на службу. И как бы сильно Катерине не хотелось избежать разговоров с вдовой Любецкой - не получилось. Она подошла как раз, как только женщины начали обсуждать подготовку к Рождеству.
— Анна Дмитривна, в это Рождество предлагаю собраться у нас в поместье! Что скажете? — Любецкая поправила шелковый платок на голове и перевела взгляд на Катерину.
— Не думаю, что в вашем доме есть место для радости. — Сухо произнесла женщина. — Лизавета Николавна, после смерти мужа не стоит устраивать громкие празднества в его доме.
— Отнюдь! Поместье Любецких - это теперь мое поместье, и я диктую правила!
— Мне противно находиться в вашей компании, Лизавета Николавна.
— С каких пор? С тех, как Катерина Федоровна стала примерной женой? Или с тех пор, как ваш сын убил моего муженька?
— Знаете что, Лизавета Николавна, вы слишком разговорились. Не уважаете меня и мою семью, уважайте хотя бы место, где смеете открывать свой поганый рот! — не выдержала Анна Дмитривна, хмурясь все сильнее.
А ведь до этого момента Катерина была уверена, что Анна Дмитривна в прекрасных отношениях со всеми, но все же, кто-то попросту пользуется её добротой. А эта Лизавета слишком изменилась после смерти мужа, а может быть и всегда была такой.
— Аннушка Дмитривна! — мужской голос заставил Катерину обернуться, и она увидела светловолосого кудрявого мужчину, лет тридцати с забавными аккуратными усами. — Приветствую вас!
Анна Дмитривна какое-то время внимательно присматривалась к мужчине, который стоял, раскрыв объятия, а затем громко рассмеялась. Так, что некоторые люди обернулись на нее.
— Неужто, Белоцерковский?! Борис Васильич?
— Он самый, Аннушка Дмитривна! Он самый! — Рассмеялся мужчина, подойдя ближе и крепко обнимая женщину.
— Анна Дмитривна, мое почтение! — ещё один мужчина, темноволосый с грустным взглядом, но тёплой улыбкой на лице подошел к ним. — Поди меня вы узнали?!
— Лев Алексеич, я занят беседой! — усмехнулся Борис и похлопал мужчину по плечу.
— Лев Алексеич! Как вы? Как Александр Алексеич? Давно прибыли? — оживилась Анна Дмитривна. — Тимофей Иваныч обрадуется-то, когда узнает о вашем прибытии!
— А вы не в курсе? — Борис удивленно вскинул бровь, окидывая Катерину взглядом, затем вновь глянул на женщину. — Александр Алексеич жениться изволил! Да на старухе женился!
— Бог с вами, Борис Васильич!
— Ну не старуха она, — вступился Лев, — его жена - женщина в возрасте! Вдовушка Нарицына. Помните Анатолия Христофоровича?
— Припоминаю... вот это повезло, вдовушке. Даже как-то странно. Александр Алексеич никогда не жаловался на недостаток женского внимания...
— Не в церкви, Анна Дмитривна. — Тепло улыбнулся Лев и обернулся, на подходящего Георгия.
— Аннушка Дмитривна, а кто эта прекрасная дама? — улыбаясь поинтересовался Борис.
— Как кто?! Доченька моя! Женушка Тимофей Иваныча. Вот ежели б в гости наведались все б и узнали. А то ни слуху, ни духу! Что вы, Лев Алексеич, что вы, Усатыч Васильич! Матушка-то знает про ваши усья? — рассмеялась женщина.
— В Парижу вообще-то это модно! — как-то растерянно улыбнулся блондин и сделал шаг к Катерине. — Позвольте представиться, Белоцерковский Борис Васильич!
Она глянула на Анну Дмитривну и протянула руку мужчине, чуть улыбнувшись. Его синие глаза смотрели с неким интересом. Сразу стало ясно, что этот молодой человек вряд ли обделен женским вниманием. И если бы Катерина не была замужем, то он уж точно не скупился бы на комплименты и скорее всего мог бы себе позволить пошлые словечки. Он галантно поцеловал ее руку и сделал шаг назад.
— Катерина Федоровна... — сказала она, переводя взгляд на второго мужчину.
— Лев Алексеевич Райский. Думаю, что у нас еще будет возможность свидеться. — Улыбнулся мужчина, робко кивнув ей.
Новые знакомства вскружили голову Катерины, но нужно было еще отстоять службу, которая в честь предстоящего праздника должна была длиться дольше обычного.