В соседней спальне окно было открыто настежь, к нему подставили лестницу, так и пробрались в усадьбу. А так как окно выходило на задворки никто и не увидел бы их даже днем. За воротами стояла карета, куда усадили Катерину, а затем куда-то повезли. Она вглядывалась в окошко, но не видела и не понимала куда ее везут. Все дальше и дальше от усадьбы. Утром ее хватятся. Но никто и не подумает о том, что ее похитили. Хотя, может быть утром Тимофей Иванович уже узнает о том, что случилось.
- Вы не пробовали жить по правилам? - недовольно произнесла девушка.
- А вы не пробовали помолчать, Катерина Федоровна?! - рыкнул Григорий Алексеевич и взглянул в окошко, прислушиваясь. - Эй... куда он нас?
- Захарка!? - крикнул Николай Владимирович ударив кулаком в стенку. - Куда нас везешь?! Очумел чтоль?
- Окольными путями, Ваше Сиятельство! - крикнул извозчик, затем карета пошатнулась, и девушка сразу же напряглась.
Но нет, Захарка вез их в правильном направлении, как и хотел Мещерский. Они ехали по тропе, которая вела прямиком в сторону леса, где наверное, они хотели схорониться до того, как Тимофей отдаст бумаги. Как они могут настолько гадко поступить? Неужто самим не противно от своих же деяний?
- Что ж вы, милая моя, замолчали? Скучно без вашего певчего голоска? Прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, а хорошая компания и вовсе... - усмехнулся Мещерский, взглянув на своего сообщника.
- А еще сон, еда и взгляд любимого мужа! Тоже полезно, знаете-ли!
Повозку вновь тряхнуло. Девушка сморщилась и взглянула а окошко, пытаясь разобрать дорогу. Было слишком темно. Как только извозчик видел куда ему ехать? А что если он не в первый раз это делает? Григорий Алексеевич выглядел приличным только с виду, хотя... нет, даже его взгляд выдавал то, каким чудовищем он являлся.
- Помнится, все говорили о том, что графиня Браницкая и на шаг к себе не подпускает мужа. Что же сталось с вами? Не нашли себе достойного любовника и пришлось разделить ложе с... этим паршивцем? - не унимался Мещерский, положив горячую ладонь на женское бедро, отчего Катерина тут же влепила ему звонкую пощечину.
- Не смейте меня трогать! - крикнула девушка, замахнувшись еще раз.
За окном послышался выстрел. Катерина вскрикнула, закрывая уши, затем взглянула на Мещерского, который обеспокоенно что-то невнятно говорил своему сообщнику. Тот сразу же нервно начал тарабанить в стенку. Снова выстрел. Дикое ржание лошадей. Карета накренилась так, что Мещерский не сумел ровно усидеть и прижал девушку к своему родственнику, от которого пахло потом и медом. К горлу подступила тошнота, но Катерина держала себя в руках. Она не понимала, что происходит там, на улице... Кто-то решил остановить карету и ограбить? А что если и так? Но вряд ли Мещерского это напугало бы, а тут он явно занервничал, потому как сам начал тарабанить в стенку.
- Захарка!!! Мчи нас к мосту! Мчи! - крикнул он, с улицы послышался обратный крик. - Чего?! Я не слышу ничего! Заткнись ты, жирный, вонючий козел!!! Захарка, мчи!!!
Родственник Мещерского и правда был таким, каким назвал его Григорий Алексеевич, но ему было страшно. Он вторил одну и ту же молитву невпопад, поднимал дрожащие ладони вверх и начинал заново. Катерина и сама бы обратилась в этот момент к Богу, если бы ее не отвлекла режущая боль внизу живота. «Нет, даже не думай... все хорошо... мамочке не страшно...» - пыталась себя успокоить девушка, но боль продолжала нарастать. Она машинально вцепилась в руку Мещерского и надрывно крикнула.
- Что такое?! - он взглянул на нее, и Катерина увидела на его лице смятение. - Только не говорите мне о том, что вы собрались прям тут... ну нет!
- В нее попали? - непонимающе поинтересовался Николай Владимирович.
- Наша дама рожать изволила!
- Нет-нет... все прошло... - выдохнула девушка, поглаживая живот. - Но лучше б вам вернуть меня домой, покуда Тимофей Иваныч не хватился меня!
- А может быть нам по-другому избавить вас от всяких мучений? - взгляд Мещерского блеснул, и Катерина сжалась, понимая, что не получится избежать этой ситуации.