Повозку качало из стороны в сторону, подкидывало так, что жирдяй бился головой о потолок. Выстрелов слышно не было, лишь громкие ругательства Захарки и ржание лошадей. Что же тогда было? Может послышалось? Нет, если бы послышалось вряд ли б Григорий Алексеевич так испугался, а второй начал молиться. Сердце Катерины никак не унималось, колотилось так, что ей не хватало воздуха. За окном вновь раздался выстрел. Девушка прижала ладони к ушам.
Вдруг карета резко остановилась. Мещерский сунул руку под камзол, достал пистолет и, схватив Катерину за волосы, потянул из кареты.
Они были в нескольких шагах от моста. Ветер пронизывал до костей пробираясь сквозь тонкую ткань ночной рубашки, босые ноги окоченели, ступая по талому снегу, а режущая боль вновь напомнила о себе. Девушка схватилась за живот, но на этот раз Мещерский не пожалел ее, продолжал идти, нервно осматриваясь по сторонам. Он бредил? Или Катерина никого не видела? Сначала и правда не видела, а потом заприметила несколько мужчин на лошадях.
- Стой там, Браницкий, иначе я сделаю твоей женушке красивую дырочку в голове! - крикнул Мещерский, приставляя ледяное дуло к виску девушки.
Она испуганно взглянула по сторонам, ища Тимофея. Он был совсем близко. Ее Тимофей. В нескольких шагах от нее. Грациозно восседал на коне. Девушка не могла понять выражения, которое было у него на лице... Неужто равнодушие? Ему все равно? Или это специальный ход? Или же на войне, как на войне? Что если эта прекрасная жизнь была - неправдой, только для того, чтобы он выполнил задуманное? Да нет, Тимофей не мог так поступить. Он просто не показывал врагу страха.
- Бросьте, Григорий Алексеич, к чему втягивать в мужские конфликты бедную женщину? - Тимофей хотел спешиться с коня.
- Только попробуйте, и я точно выстрелю!
Он сильнее сжал волосы Катерины на затылке, отчего она сморщилась и переступила с ноги на ногу. Пальцы окоченели, живот разрывался от боли, но девушка ничего не могла сделать. Она надеялась, что все закончится как можно скорее, но мужчины не торопились. Словно играли в гляделки, не понимая настолько тяжело приходится ей. «Господи, помоги... я сейчас умру от боли!» - мысленно взмолилась Катерина, сжимаясь от острой боли, которую невозможно было терпеть.
— Григорий Алексеич, может быть не будете усугублять и без того шаткую ситуацию? — тихий спокойный голос Тимофея заставлял девушку нервничать.
Она никогда не видела его таким спокойным... Даже в обычном состоянии он выглядел по-другому. Будто бы даже не боялся, что с его женой и будущим наследником что-нибудь случится. Но это спокойствие было слишком непоколебимым, отчего казалось подозрительным. Он что-то сказал, чего девушка не расслышала из-за того, что ее сердце громко колотилось. Ей было не до мужских разборок. Даже не было страшно от того, что к виску был приставлен пистолет.
— Гринька! — послышался крик Николая Владимировича, на что Мещерский отвлекся.
Он обернулся назад, и в тот же момент кто-то выхватил у него из руки пистолет и дернул Катерину в сторону. Она растерянно попыталась сфокусировать взгляд на своём защитнике, но ее тут же немного грубо толкнули прям в объятия к Тимофею. По кудрявому затылку девушка поняла, что это был Георгий. В камзоле, как и у Тимофея, он выглядел таким взрослым и крепким, но по прежнему дурачился, бросая колкие фразочки в сторону Мещерского.
— Какая же вы ледяная! — прошептал мужчина, подхватывая жену на руки и поспешно направляясь к карете.
Катерина не чувствовала ног, пальцы покалывали, но это было ерундой по сравнению с другой болью.
— Простите меня... простите... Я должен был быть рядом! Каков глупец... никогда не прощу себе этого проступка... Вам больно? — говорил и говорил он, укладывая девушку в карету.
— Кажется, ваш сын решил явиться на свет раньше положенного... — прошептала Катерина, положив руку на живот.
— Как? Нет... — его растерянный взгляд заставил девушку чуть улыбнуться, но боль вернулась, и она лишь глубже вздохнула.
— Тимофей Иваныч, поди-ка сюда! — крикнул кто-то и мужчина поспешил выйти.