Вскоре принесли завтрак, и вся семья приступила к еде. Катя все думала над услышанным. Нужно было учить историю в школе, возможно сейчас помогла бы мужу чем-нибудь. Так странно звучит.
На завтрак была все та же яичница, каша и чай со свежей, еще горячей сдобой. Кашу Катя не любила, Сеня вечно ел эти пятиминутки из пакетиков на завтрак, а если не доедал, приходилось это делать ей. Хорошо было бы съесть булочку с чаем, но Катерина постеснялась, ведь все ели полноценный завтрак. Через силу запихав в себя яичницу, она наконец-то потянулась к сдобе. Анна Дмитривна взглянула на Катю и хитренько улыбнулась.
— Ну вот, Катенька, а говорите, что не в положении. Вас же всегда воротило от сдобы. — Заметил Иван Георгиевич, отчего девушка растерялась, пытаясь подобрать слова.
— Уверен, что Катерина Федоровна просто проголодалась, верно? — Тимофей улыбнулся и придвинул к девушке блюдце с медом.
Настоящий, ароматный мед, какой не найдешь ни в одном магазине, да даже деревенский мед не такой. Отщипнув от булки кусочек, Катя взяла маленькую ложечку и зачерпнула немного меда, чтобы намазать на кусочек, но Тимофей покачал головой.
— Чтобы было вкуснее нужно сделать вот так, — он отломил небольшой кусочек сдобы и обмакнул его в мед, после чего поднес к губам Катерины. — Вкусно?
Сладкий с терпкими нотками... после такого невозможно будет забыть этот вкус. Катя кивнула и запила сладким чаем. «Лучше бы был без сахара... как сладко...».
Завтрак закончился. Анна Дмитривна отправилась на кухню, чтобы дать указания к обеду, Иван Георгиевич отправился в кабинет, Георгий Иванович решил навестить Любоньку, а Тимофей сказал, что ему нужно решить важные вопросы и ушел. Какие могут быть важные вопросы, когда его женщина в таком непонятном состоянии.
Катерина гуляла по дому, как по музею. Рассматривала портреты и картины, украшавшие стены. Различные вазы и статуэтки были неотъемлемой частью дома. В каждом предмете царила жизнь. Не было ничего лишнего. Было лишь ощущение уюта.
Иван Георгиевич занял библиотеку, которую называл своим кабинетом. Увидев там Катерину, мужчина удивился, но очень обрадовался, когда она стала интересоваться разного рода книгами. В большинстве книг были изображены карты городов и стран, другие были чем-то ненужным и просто занимали полки.
— ...а вот это карта нашего имения! — горделиво произнес Иван Георгиевич и положил на стол бумажную карту, она очень походила на те, какие Катя видела в школе. — Вот наша усадьба, тут банька, вот там псарня, конюшни и прочие постройки. А весной планирую высадить розы по территории усадьбы. Красиво должно получиться. Вот только Анна Дмитривна против, говорит, лучше огородиться ещё одним забором, да повыше, чтобы никто не смог сбежать или наоборот пробраться. Ей на дню сон приснился, что кто-то пробрался к ней в покои и умертвил. Плохой знак...
— Да что вы? Любой сон нужно читать наоборот, раз во сне умертвили, значит к долголетию это! — улыбнулась Катя, видя, как расширяются глаза мужчины.
— И прям любой? — спросил он, на что девушка кивнула и присела на стул, продолжая внимательно слушать Ивана Георгиевича. — Мне давеча сон такой снился, будто бы я иду по двору и ступаю в помет, да не птичий, не собачий, а такой ядреный. И куча большая... это получается, что я не ступлю в помет?
— Не совсем. Мне бабушка всегда говорила, что... помет снится к богатству! И чем его во сне больше, тем богаче будет сновидец. — Катерина рассмеялась, видя реакцию мужчины.
— Анне Дмитривне нужно рассказать, а то приуныла она. Боится, что внуков не застанет, да помрет. Тимофей Иваныч вечно армией занят, а Георгий Иваныч по кабакам шляется. Ясное дело, молодые еще, но... Сын графа Жадовского, Николай по весне ушёл в поход и не вернулся. Все, на старом Жадовском род и закончится. Не приведи Господь! — Иван Георгиевич перекрестился и снова взглянул на карту имения. — И все же розы...
— Да, розы будут красиво смотреться. Уверена, что Анна Дмитривна будет к вам снисходительна.