— Доброе утро, — слышу сквозь видение где-то слева от себя, боясь шелохнуться. Это к нам подошел Трейд поздороваться.
— И вам не хворать, — говорю первое попавшееся, не понимая, что сейчас было. Сон ли? Воспоминания? Или просто фантазия, навеянная близостью с этим человеком?
Эрик нехотя отстраняется от меня, пожимая протянутую руку Макса.
— Виделись же сегодня, — говорит он своему старшему лидеру. — Даже ехали в одной машине.
— Ага, — вторит Трейд, энергично заморгав. Вижу, что хочет что-то сказать Коултеру. Детский сад, блин! Закатываю глаза, отходя на несколько шагов.
— Спасибо большое, мне несомненно полегчало, — говорю я, глядя в красивое, чисто выбритое лицо Эрика. — Пойду осмотрю ущерб от пожара, — проговариваю я и удаляюсь, мило улыбнувшись мужчинам.
Что происходит? Столько вопросов, на которые нет ответа. Боюсь начать копаться в своих воспоминаниях, чтобы не вызвать очередной приступ. Бреду по коридорам своего центра в надежде хоть что-то понять и начать распутывать этот ужасно запутанный клубок загадок.
— Энни, ты в порядке? — слышу будто обеспокоенный голос Мэтью, когда подхожу к своему кабинету. Запах гари стоит на весь этаж. С грустью смотрю на черные стены и расплавленную мебель. Осознаю, что действительно всё сгорело. Ничего не осталось. Даже те файлы, что я успела воссоздать, не помогут возобновить процесс. Оборудование, технологические карты и мои расчеты — всё коту под хвост, ёбаный в рот! А Донаван подходит совсем близко, обнимая меня за плечи. Но теперь-то я в курсе, что он за дерьмо! Не зря меня так воротило от него, как от стухшей на днях рыбы. «Так, Энни, не выдавать себя!» — произношу я про себя, поворачиваясь к бывшему жениху и придавая удрученный вид своей наглой морде.
— О, Боже, Мэтти, я так испугалась! — отчего-то воплю я и вешаюсь ему на шею. Нахера, спрашивается, так сделала?!
— Ничего, Энни, всё хорошо, я рядом, — слишком довольно произносит он и гладит меня по спине. Фу-фу-фу! Совсем не те ощущения, как несколькими минутами ранее в объятиях Эрика. — Я только что узнал! — говорит он и смотрит мне в глаза. «Ну конечно!» — думаю я, пряча взгляд в его синем пиджаке.
— Мэтью, за что мне всё это? — причитаю я, рыдая горючими слезами, удивляясь самой себе, ища хоть что-то в его взгляде и его карманах, шурудя своими ручками по его телу, делая вид, что глажу его от переизбытка чувств. Что искала там? ХЗ, как говорится. Надеялась обнаружить хоть какие-нибудь улики. То, что он мне всё выложит в одночасье — надежды нет, но, может, хоть в чём-то проговорится.
— Милая моя, — говорит он, а я закрываю лицо ладонями, морща носик, чтоб не видел моего отвращения к нему, не найдя ничего путного в его закромах. — Я так рад, что ты одумалась! Так рад, что мы снова вместе! — и лезет целоваться. Бе-е-е… Стопе, родимый! Поднимаю руку, чуть притормаживая его, теребя синий воротничок его рубахи.
— Мэтью, мне просто нужен друг сейчас! Я никого не знаю больше, а ты мне всё же не чужой человек, — говорю я, возвращая его с небес на землю. — Прости, не дави на меня, пожалуйста, — шмыгаю я носом, вытирая слёзы. Вроде и правду сказала, должен поверить. Немного расстроившись, он опускает голову.