ТОГДА (полгода назад)
— Эрик, дело есть! — говорит мне Макс, не успевает моя нога переступить порог его кабинета. Единственное помещение во всей фракции, где практически всё сделано из темного дерева. Эстет, бляха-муха! Любитель древностей и исторических ценностей, Индиана Джонс грёбаный.
— Опять? И какое же? — спрашиваю я, усаживаясь в кожаное кресло напротив. — Я же только вернулся с очередного задания! Или ты забыл?
— Не забыл. Это немного другое… В общем, нужно втереться в доверие к одной персоне и всё выведать у неё, — поясняет он мне моё задание.
— У неё? — напрягаюсь я, поерзав на стуле, отчего кожа на нём издала неприятный звук.
— Ты ли это? — произносит Макс, заржав в голос.
— Был бы я, тебе бы пришлось надеть противогаз! — отвечаю я. Не только он умеет шутить, юморист хуев.
— Ладно, продолжим. Доверяю только тебе, Эрик. Дело, знаешь ли, деликатное. Тебе решать, какие методы использовать, но я рекомендую чисто романтические, — выдаёт Трейд.
— Не понял?! — возмущаюсь я, подняв свою пирсингованную бровь.
— Ну, ты мужчина у нас холостой… — продолжил он.
— А ты, блядь, занятой, — парирую я. Ну не хочу я быть жиголо на побегушках. — Я че, на проститута, блядь, похож?
— Не совсем, но блестящая слава кобеля бежит впереди тебя, — отвечает Трейд. Я морщусь. Злюсь отчего-то. Сука. Прав ведь!
— Кто объект-то? — спрашиваю.
— Мэттьюс, — поясняет мне Макс.
— Джанин? — прямо охуеваю от информации. — И ты готов подложить её под меня?
— Не-а, — машет он головой, улыбаясь во весь свой белоснежный рот. А я смотрю, что у него много лишних зубов. Даже кулаки сжимаю от ярости. Проредить бы их немножко. Понимаю, о ком говорит. Знает же, гандон, что она нравится мне!
— Принцесса, что ли? Подсобить решил? — спрашиваю я, сжимая и разжимая пальцы, пытаясь унять непонятную злость.
— Только если чуть-чуть, — говорит Трейд.
— С чего взял-то, что поведется на меня? Месяц же назад не повелась! — недовольно вспоминаю я.
— Ну, ты уж напрягись немножко! И сделай так, чтобы повелась! — советует Макс. Советчик херов! Легко сказать! Я тогда на ёбаном балу только «Ча-ча-ча», блядь, не плясал, чтобы она хоть немного обратила на меня внимание. Хер там было! Дохлый номер.
— В чем её подозревают? — задаю я вопрос.
— В измене. В помощи изгоям. Они готовят что-то, Эрик. Боюсь, Энн может быть предательницей, — произносит Макс, морща свой широкий плоский нос. Въебать бы ему за такие словечки! Хотя эта новость тоже явно не по душе ему. Но только лишь из-за Джанин. Если случится так, что Энни действительно окажется на стороне афракционеров, то ему точно ничего не будет светить с Мэттьюс-старшей. Проход в её волосатую пещерку будет запечатан навеки, так и не успев открыться ему. Хмыкнул, сука, от досады. Видимо, всё-таки придется немного поплясать…
— Откуда такая инфа? — не могу не поинтересоваться я.
— От верблюда, блядь! Коултер, соберись! От нашего нового осведомителя, про которого я тебе говорил уже в прошлый раз. Чем ты слушал? — негодует тот.
— Ничем! — начинаю я нервничать. Хоть убей, не помню, когда он говорил про новую нашу крысу в «Эрудиции». — Кто он?
— Она. Я сведу вас на неделе. Действуй тихо и ненавязчиво, не вызывая подозрений, — советует он мне.
— Как скажешь! — недовольно вякаю в ответ.
Глава 16
СЕЙЧАС
Всё пошло по пизде, когда я взялся за дело Макса. Нужно было сразу же отказать ему. Но разве я мог? Мог ли отказать самому себе в такой возможности соблазнить самую знаменитую принцессу «Эрудиции» — Энн Мэттьюс? Тем более, это был вызов мне самому: настолько ли я хорош на любовном фронте, и не зря ли ходит обо мне молва любвеобильного Казановы. Долго мне пришлось ещё сиськи мять, прежде чем пригласить её на обед. Сначала добросовестно играл роль ненавязчивого ухаживающего за юной дамой джентльмена, пряча настоящие чувства, которые с неистовой силой скреблись где-то внутри меня, а я с твёрдым намерением не собирался давать им возможности вырваться наружу. А всё для того, чтобы изменить её мнение обо мне. Лишь изредка интересовался проектами Энн, дабы не вызвать лишних подозрений с её стороны. Месяца два, наверное, длился наш конфетно-букетный период. Ещё никогда в жизни мне не приходилось столько времени держать себя в руках и без конца рукоблудить в душе. Мы всё чаще стали встречаться сначала на нейтральной территории, потом и вовсе у меня. И всё, потом я пропал, встрял по-настоящему, даже не понял когда именно! Знаю лишь, что когда впервые почувствовал её нежное, такое податливое тело, уже был по уши в дерьме. Её сладкие уста и поцелуи, которые она дарила, были просто настолько невероятными, что я терял голову каждый раз, стоило ей коснуться ими моих губ или моей кожи. Она невероятная девушка! А я ещё очень долго не хотел признаваться самому себе в том, что чувствую к ней. До сих пор, блядь, тяжело осознавать это!